пит. Глядя в глаза страху.
Рэй с детства был не таким. Он часто пытался рассказать ребятам о том, что его тревожит. Но визгливые насмешки, крики детей оставляли только стиснуть зубы.
Возвращаясь домой, он не говорил о произошедшем родителям.
«Ты просто устал от ничегонеделания, у тебя сейчас такой возраст».
Рэй не хотел снова видеть их разочарованные взгляды, направленные вглубь его комнаты, в которой он прятался после школы.
Его убежище было большой норой: скомканные вещи в углу комнаты, служащие спальным местом, черные рисунки, спрятанные в старый пододеяльник, а главное – изрезанным карманным ножом стол – единственная мебель, оставшаяся после домашней распродажи, которую его родители устроили, чтобы выкарабкаться из безденежья.
По привычке забросив рюкзак к вороху вещей, Рэй забрался на холодную поверхность стола, стоящего у окна. Сегодня день был мерзким: его опять мучили одноклассники – поднимали у стены за запутанные черные волосы, снимали на телефон, а учитель физики кинул в него учебник, от чего светлая кожа под глазом мальчика разошлась красной линией.
– Не знал, что учителя используют красный вот так, – усмехался он, когда пытался остановить кровь, прикладывая к больному месту рукав рубахи.
События сегодняшнего дня выливались его дыханием в паническую атаку. Стараясь успокоиться, Рэй скрестил ноги на столе, сев в позу лотоса. Книги, которые он читал на скучных уроках труда, рассказывали, что древние монахи обретали покой, погружаясь в медитации на десятки лет.
«Это как смерть, только ты можешь открыть глаза, когда будешь готов», – подумал Рэй и сделал глубокий вдох. Он закрыл глаза.
Голоса, бушующие в его голове, подобно радио, обсуждали что-то между собой. Мужчины, женщины, пожилые и дети. Они спорили. Смеялись. Их прерывали взрывы, разрезающие воздух, лопасти вертолета.
Рэй вдохнул снова. Гораздо медленнее и спокойнее. Он слышал журчание воды, треск огня. Кожа на его руках съежилась от холода прикосновений теней, парящих вокруг.
Еще один медленный вдох перенес его в космическое пространство. Он видел отдаленное мерцание звезд. Он мерил шагами млечный путь. Что-то неустанно влекло его за собой, вглубь галактики. Впервые открыв эту вселенную внутри себя, Рэй боялся потерять эту нить. Нутро вело к лиловой планете, на которой не было ничего, кроме фиалкового песка, мутных камней и обрывов.
Изучая эту пустынную планету, спотыкаясь о камни и скатываясь с песчаных дюн, Рэй чувствовал себя в безопасности. Будто искал это место годами. Казалось, что все голоса, видения и тени, от которых он страдал, наконец привели его к светлому и правильному. Сидя в четырех бетонных стенах, которые должен был называть домом, он нашел здесь свой настоящий дом.
– У каждого должно быть имя, – бережно похлопал он рукой по поверхности планеты, – Есть, к примеру, Сатурн, Земля, Юпитер… Но как же назвать тебя? – Никто ему не ответил. Только спокойный ветер, рисующий узоры на лиловом песке, мог слышать его. Задумавшись, Рэй продолжил:
– А может, Рэй? – произнес он, – Все-таки, я тебя нашел, – улыбнулся юноша, – Как тебе, планета Рэй?
Гуляя по пустошам, он снова обратился к новому дому:
– Кажется, тебя нужно немного приукрасить, если я собираюсь остаться здесь, сказал он с улыбкой, расставив руки. Его визуализация взращивала на дюнах сиреневые леса. Обрывы стали берегами мятных морей. А там, где раньше были холмы, небо растерзали острые пики гор.
Вся его визуализация закрепилась на планете. Теперь поверхность Рэй бушевала лесами, глубокие воды содрогались от шторма, а вокруг горных хребтов собрались облака, пролившиеся на мир дождями.
– Так-то лучше, – улыбнулся Рэй. Но улыбка исчезла с его лица, как только он вспомнил о реальном мире.
– Я не хочу возвращаться, – чуть слышно прошептал он.
Забравшись на дерево, он визуализировал небольшой домик, скрывшийся в густой сиреневой кроне. Стеклянные панорамные двери вели в маленькую кухонку, в которой уместился только столик, мини-холодильник и полочка с различными видами чая. Тесный коридор вел прямо из кухни в спальню, в которой был только матрас на полу, а стены украшались в зависимости от визуализации Рэя. Они были усеяны вертикальным озеленением из папоротника, спаржи и традесканции. Если вернуться в коридор и поднять руку, то можно найти потайную лестницу, которая ведет на смотровую площадку.
– Это и есть мой дом, – Прошептал Рэй, провожая лиловый закат. С этого дня он возвращался сюда каждый раз, когда ему было больно, страшно или, когда хотелось побыть одному.
Однажды, вернувшись на Рэй, юноша ощутил инородное присутствие. Словно что-то было не так: с кроной деревьев, почвой и планетой.
Спустившись
