реальных «Франклинов», а тут какая-то канифоль».
Рино успокоился, присел обратно на нары. На стене возле кровати висел эротический плакат с изображением Летиции Касты. Девушка, кокетливо прикрыв наготу, выходила из бассейна. Итальянец ухмыльнулся. Возле подушки лежал роман Марка Твена «Приключения Тома Сойера». Рино с детства любил эту книгу. Главный персонаж напоминал заключённому его в детстве.
«А если таки не «липа»… – вспыхнула догадка в голове, беспокойство вернулось обратно. – Как знать?».
Желание всё прояснить не могло осуществиться до тех пор, пока Рино оставался за решеткой. Свобода требовалась как никогда.
«Надо плести лапти».
Да, Бритва планировал побег. Планировал долгие десять лет. Невыносимо долгие десять лет примерного поведения, столь не свойственного буйному характеру. Казалось, целую вечность Рино изображает из себя образцового зэка. И лицедейство принесло плоды. Да ещё какие, с пожизненным заключением получить перевод в мало охраняемую тюрьму для угонщиков машин и продавцов травки…
Бритва собирался отсидеть ещё пару лет, пусть бы все пообвыкли. Да и приглядеться нужно хорошо, изучить местность.
«Этот чёртов мосол со своей, будь она трижды проклята, бумажкой спутал все карты».
Теперь хотел бежать прямо сейчас… «Канифоль это, шевели рогами, бивень, – говорил себе Бритва, – всё запорешь, десять лет псу под хвост. Они замочат тебя, как лоха, и пустят балду на звенья».
– Нужно время, не гони, – твердил Рино. Разволновался, пальцы выбивали дробь по корешку книги. – Посиди на фонаре, кино покрути. Ты ж не лох и не фраер. Время…
Окружная тюрьма «Терминал Айленд» располагалась на искусственном острове между Лос-Анджелесом и Лонг Бич. С континентом её соединяли три моста.
«Толку от них – мало, только фраер стал бы по мосту лапти плести. Правда, фраер и ног не нащупает, куда там плести лапти», – рассмеялся собственным мыслям Бритва. Сильные пальцы продолжали ритмично стучать по шершавой обложке.
План в голове назрел давно, требовалось лишь разведать местность, разузнать, что к чему, чтоб адаптировать идею под ситуацию. Этим итальянец и занялся сразу после перевода.
«Всё шло путем, пока этот бацильный фраер не прикандохал со своей канвой. Как вира выгорит – найду и замочу его», – решил Бритва, бережно отложив книжку в сторону. Огромные кулаки сжались так, что костяшки на руках побелели, ногти до крови впились в ладони.
Спустя несколько минут Рино всё-таки успокоился, улёгся на нары. С интересом принялся разглядывать грудь Летиции Касты, взиравшей на него с цветного плаката на стене. Сентябрьский плакат журнала «Элль» 2008 года. Фотография очень нравилась итальянцу, с одной стороны, женская красота возбуждала, с другой – усмиряла буйный нрав.
– Ты сводишь меня с ума, детка. Ну и буфера же у тебя… – кивал Рино, почесывал бритую голову. Широкая, во весь рот, улыбка коснулась
