на шхуне – такие чмошники. Они все пересрались, когда к ним вылез этот одуревший со страху заморыш, мокрая крыса, бля, метр с кепкой. Эти губошлепы там некоторые по сто с лишним кило, половина жира, но они ж детишки. Как еще объяснить, что они дали этому засранцу влезть на их ебаную мачту и чуть не убиться… да только так, что они все там бабы, блядь! Они вообще понимают, что им, блядь, нельзя в море выходить на такой здоровой посудине… если они такие чмошники? «Ой, мамочки, мы не знали, а вдруг у него пистолет, или нож, или еще что-то…» Охереть! Да на этом засранце и одежды-то не было почти. И вот нам приходится отправлять Нестора туда, на семидесятифутовую, блядь, мачту, изображать из себя Супермена и рисковать собственной шеей, чтобы вытряхнуть засранца из беседки вот такого размера и спустить по треклятому тросу в сто футов длиной.
Сержант качает головой.
– Знаешь что? Надо было переписать всех этих говнюков и выслать на Кубу, а мокрую крысу оставить здесь. Выгодный обмен!
Эй, а это еще кто, что за парочка подвалила к компании морских патрульных? С первой секунды ясно, что кто угодно, только не копы. Оказывается, репортер и фотограф из «Майами Геральд». Нестор никогда не слышал, чтобы прямо сюда, в гавань, приезжали репортеры. Фотограф – мелкий смуглый мужичок в каком-то френче с кучей раззявленных карманов повсюду. Нестор не понял, какой крови этот парень… но насчет репортера сомнений никаких. Образцовый американо, долговязый, тощий, бледный, в синем блейзере и голубой строгой рубашке, кофейных брюках с наглаженными стрелками… паинька. Даже с перехлестом. Кто встречал газетчика, чтобы в Майами ходил в пиджаке? Говорит мягко, едва ли не робко, этот журналист. Зовут его, несомненно, Джон Смит. Можно ли быть бо́льшим американо?!
– Это невероятно, что вы сейчас сделали, – говорит эталонный англо. – Не могу поверить, чтобы кто-то мог лезть по веревке, перебирая руками, и нести между ног человека. Откуда у вас такая сила? Железо качаете или что другое?
Нестору до сих пор не приходилось беседовать с журналистами. Может, ему и не полагается? Он смотрит на сержанта Маккоркла. Сержант лишь улыбается и хитро подмигивает, как бы говоря: «Ничего, валяй, скажи ему».
Отлично. Нестор скромно начинает:
– По-моему, тут не столько сила…
Он хотел бы и дальше вести себя скромно – но ведь необходимо объяснить этому американо. Нестор не верит, что торс можно накачать одним железом. Гораздо полезнее, например, подниматься по двадцатиметровому канату без помощи ног. Прорабатывается все: руки, спина, грудь – все.
– И где вы этим занимаетесь? – спрашивает Джон Смит.
– У Родригеса в «Н-н-не-э-э-т!!! Вот так зале!», как его называют.
Американо смеется.
– Como en «Н-н-е-ет, вот так скидки!»?
:::::: Этот американо не только говорит по-испански – он, очевидно, слушает испаноязычное радио! Только
