морга городской больницы цвет лица лучше, чем твой. Давай, одевайся.
– Зачем?
– Затем, что я сказал. Мы отправляемся на прогулку.
Видаль не принял ни отказа, ни возражений. Он дотащил меня до автомобиля, стоявшего на бульваре Борн, и велел Мануэлю трогаться.
– Куда мы едем? – поинтересовался я.
– Сюрприз.
Мы проехали насквозь всю Барселону вплоть до проспекта Педральбес и начали взбираться по склону холма. Вскоре вдалеке показалась вилла «Гелиос». Все окна ярко светились и казались в сумерках гирляндой горящих золотом огней. Видаль держался стойко, не выдавая секрета, и только загадочно улыбался. По прибытии в дом он пригласил меня следовать за собой и провел в парадную гостиную. Собравшееся там общество, увидев меня, зааплодировало. Я узнал дона Басилио, Кристину, отца и сына Семпере, свою первую учительницу донью Мариану, авторов, публиковавшихся вместе со мной у Барридо и Эскобильяса и с кем я подружился, Мануэля, присоединившегося к компании, и нескольких девушек из числа трофеев Видаля. Дон Педро с улыбкой протянул мне бокал шампанского:
– С двадцативосьмилетием, Давид.
А я об этом совсем забыл.
После ужина я улучил мгновение и выскользнул в сад подышать воздухом. С неба, усыпанного звездами, струился серебристый свет, окутывая деревья призрачной вуалью. Я провел в одиночестве не больше минуты. За спиной послышались приближавшиеся шаги. Обернувшись, я оказался лицом к лицу с особой, кого менее всех ожидал увидеть в тот момент, – Кристиной Сагниер. Она улыбнулась, как будто извиняясь, что нарушила мое уединение.
– Педро не знает, что я вышла за вами, – сказала она.
Я отметил, что слово «дон» исчезло из обращения, но притворился, будто не обратил внимания на эту деталь.
– Я хотела бы поговорить с вами, Давид, – продолжала она. – Но не здесь и не сейчас.
Даже вечерний сумрак сада не помог скрыть моего замешательства.
– Мы не могли бы встретиться где-нибудь завтра? – спросила она. – Обещаю, что не отниму у вас много времени.
– С одним условием, – отозвался я. – Что вы перестанете обращаться ко мне на вы. Хватит и того, что день рождения безнадежно старит человека.
Кристина снова улыбнулась.
– Договорились. Я буду называть вас на ты, если вы тоже будете со мной на ты.
– Помимо прочего, я мастер быть на ты. Где ты предпочитаешь встретиться?
– Может, у тебя дома? Мне не хочется, чтобы нас увидели и чтобы Педро узнал, что я с тобой говорила.
– Как угодно…
Кристина рассмеялась с облегчением.
– Спасибо. Значит, завтра? Днем?
– Когда угодно. Знаешь, где я живу?
– Отец знает.
Она слегка наклонилась и поцеловала меня в щеку.
– С днем рождения, Давид.
И прежде чем я успел вымолвить хотя бы слово,
