вы родом? И сколько людей под вашей командой?
– Я Фэрлиз Дэнн из Хиллбрейя.
Гильдернстерн снова посуровел.
– Хиллбрей… Это вотчина Падди Дэнна?
– Да, но мой брат умер.
– Я слыхал об этом. И вы теперь наследник?
Фэрлиз бросил на Равенну самодовольный взгляд.
– Видите ли, наследник моего брата – малыш, находящийся под моей опекой.
Равенна ринулась было вперед, но Лаймон не позволил ей сделать и шага.
– Одно лишнее слово, и твой сын останется сиротой, – прошептал он.
Гильдернстерн хлопнул Фэрлиза по плечу так, что тот пошатнулся.
– Ну что ж, мы рады, что вы в наших рядах. Пойдемте и выпьем за нашего нового союзника.
Лаймон оттеснил Равенну в сторону, и они спрятались за рядами пустых скамеек.
– Отпусти меня! – потребовала Равенна, как только они остались одни, но Лаймон и не подумал этого делать. Тогда она принялась бить его по груди кулаками, обзывая такими словами, каких вовсе не положено знать даме. Он дал ей возможность выплеснуть на него свои чувства. Когда же она перестала браниться, он обнял ее и крепко прижал к себе. Равенна разрыдалась. Наконец, подняв голову, она спросила:
– Почему ты дал им увести Колина? Почему не позволил мне заступиться за сына?
– Да потому что Гильдернстерн не отличается здравомыслием. Он не простит мальчишку и не обратит внимания на твои просьбы. Его основная цель – собрать армию. Фэрлиз не только спас ему жизнь, но и предложил людей. Сейчас перевес на его стороне, и глупо с этим спорить.
– Страшно представить, что станет с Колином в темнице.
Но Лаймона сейчас беспокоили совсем иные материи. Он опустился на траву рядом с Равенной. Следовало обдумать слишком многое, а времени для этого было мало. Удручающе мало.
Повисла тишина. Но всего через миг ее нарушили шаги Браза, спешившего к хозяину и его прекрасной даме с полными кубками вина.
– Зачем ты объявил, что мы помолвлены? – спросила Равенна.
– Я больше ничего не успел придумать. Не сидеть же тебе с юным Колином в темнице.
– Ты не можешь заставить меня, связать с собой…
– Нет, если ты сама не согласишься.
– Я не соглашусь, – упрямо ответила она. – Никогда.
Интересно, что победит: ее упрямство или его решительность? Лаймон не принадлежал к тем, кто проигрывает без борьбы.
– Я не стану заставлять тебя, Равенна, но ты прекрасно знаешь, что я хочу тебя.
Глаза ее расширились, а лицо побледнело.
– Так вот о чем ты шептался там, на ристалище, со своим оруженосцем! Хочешь похитить меня и силой заставить выйти за тебя замуж?
Лаймон делано опустил глаза.
– Я не совершаю опрометчивых поступков, хотя если мой план рухнет, то я, возможно, так и сделаю. Кажется, мне полагается сделать подарок в честь
