куртке, и подвинул к себе стул. Рук они друг другу, разумеется, не протянули.
Здесь «разумеется», так как есть определенная условность в некоторой вежливости, которая исходит к дремучим законам хрущевского искоренения преступности под ноль. В самом деле: подашь соспеху случайному знакомцу лапу, а паренек-то «дырявый»! Или – подашь пятерню, а через час его, собеседника дорогого, валить. Нелогично ведь!
Вместо ответа «белогвардеец» немного театрально, с юмором, как в немом фильме, вскинул запястье с часами, чтобы укорить в опоздании.
– Не по государевой зарплате хронометр, а? – присаживаясь, не совсем верно отреагировал один из подошедших на блеснувший швейцарский «Лонжин».
– А зовут меня Павел Андреевич, – на ходу придумал себе имя и отчество «учитель». – И четверть времени, за которое мне заплатили, уже прошла. Поэтому если вы хотите поговорить со мной о проблемах декларирования чиновничеством своих подспудных творческих активов, то я готов к жесткому диспуту, но… По «лонжиновской» таксе. Вас семантика моей речи не смущает?
– О’кей, – улыбнулся тот, что в мятом костюме, понимая, что мужику палец в рот не клади, а клади деньги, и в руку.
– Да, кстати, а у вас что, «командирские»?
– Ладно, ладно! Торопились мы. Честное бойскаутское! – примирительным жестом поднял перед собой обе руки знаток дорогих часов. – Меня Эдик зовут, а этого легионера пампасов – Стас.
– Как вас звать, хлопцы, мне, в принципе, неважно. А вот вы имена свои настоящие зря называете, уж поверьте. Предлагаю такой вариант: никто имен друг друга более не называет. Звать вас я буду мистер Серый и мистер Чёрный. Не согласны?.. На-пле-вать, – спокойно и без оскорбляющего вызова произнес «учитель».
– А с чего это мы с порога и бешеные[1]? – поинтересовался Стас, улыбнувшись.
– Хорошо – не бешеные… – отмахнулся тот. – Но ведь псы?
Эдик не очень понял, но для него это было неважным. Зато он чуть было не вспыхнул из-за иного: только сейчас до него дошло, что фраза за «командирские» часы могла намекать на их принадлежность к органам. В принципе, так часто бывает, когда люди говорят на одном языке.
Стас посмотрел на официантку, и та мгновенно подошла к их столику.
– Три эспрессо и спички принеси, – сказал он ей, при этом разжевывая сказанное руками так, что его понял бы и китаец.
– Три? – все равно переспросила девушка в переднике с ацтекским узором. Похоже, движения его тела ее запутали.
– Дос – по-испански – это два. А трэс – три. Это три коротких эспрессо, – сыронизировал Стас.
К его удивлению, девушка не растерялась, а, улыбнувшись, ответила бодро, отдав честь:
– Пасаремос! – и ушла за заказом.
Конечно,
Мистер Серый и мистер Чёрный – персонажи фильма Квентина Тарантино «Бешеные псы».
