службу ему предлагать – пустое дело, завтра же сбежит. Жалко. Очень интересный собеседник. Всюду бывал, многое видел. Ему бы все это записать и оставить на память потомству. Писца, что ли, к нему пристроить? Теперь вот еще и в ниддинги попал.
Житник вернулся через четверть часа.
– Все так, как Эрик говорит, – доложил он князю. – Все ушли на какой-то праздник, кроме трех стражей, но это несерьезно. Засады нигде нет.
– Что за праздник? – спросил князь, поднимаясь.
– Языческий какой-то. Где-то у них тут есть место, где много идолов спрятано. Эрик наверняка знает, где.
– Может и знает, – ответил за Эрика князь, – но ведь не скажет. И правильно, что не скажет. А то ведь, как тоска найдет, сразу это место вспомнится, и придется собирать ораву, нестись сюда, убивать, жечь – а зачем? Они тут безвредные. Спрятались от Владимира, выжили – ну и ладно, пусть дальше живут. Варанги-язычники вон по территориям шляются, и ничего. Чем славяне хуже? Пусть. Пойдем, Эрик, с нами.
– Нет уж, – Эрик мотнул головой. – Вы идите, а я пока поразмышляю тут. Мне там делать нечего. Еще узнают, что это я вас туда привел. Мне потом сюда носа не покажи.
– Ну, как хочешь, – сказал князь.
Житник подозрительно посмотрел на Эрика, ничего не сказал, но вкладывать сверд в ножны не стал.
***
Внутренние помещения языческого оплота дверей не имели, а имели пологи да занавеси. Двое охранников, лежащие лицами вниз благодаря трудам предусмотрительного Житника, хорошо вписывались в сонно-тревожную атмосферу сеней. Вправо и влево тянулись проходы – вообще-то, подумал князь, язычники много взяли от христианских отшельников. Наверное и пещеры вырыты где-нибудь. Полом служила голая утрамбованная земля. Прямо по ходу угадывалась лестница, ведущая, очевидно, не в гридницу, и не в светелку, но в сторожевую вышку, скрытую от посторонних глаз разлапистой хвоей. У самой лестницы помещался темный силуэт – третий охранник – тоже лицом вниз.
– Живы? – тихо спросил князь.
– Живы, – лаконично ответил Житник.
Житник был умный и понимал, что трупы и приезд гостя, соединившись в сознании обитателей тайного поселения, дали бы этим обитателям неблагоприятные представления о вежливости князя.
Житник уверенно повел князя по левостороннему проходу. У четвертого полога он остановился.
– Заходите, гости, – раздался женский голос из-за полога.
Князь вздрогнул. Последний раз он слышал этот голос четверть века назад. Голос почти не изменился.
Старая женщина смотрела прямо перед собой в невидимый другим горизонт на уровне глаз. Располагалась она на соломенном низком ложе, сидела, прислонившись к стене и держась с максимально возможным для слепой женщины достоинством.
– День добрый, – сказала она просто. Интонация и выговор у нее были не простонародные варанговые, но чеканные, аристократические. Так говорили варанги, приближенные ко двору короля датского, будучи проездом в Киеве, Ростове и Новгороде.
– Здравствуй, –
