style="font-size:15px;"> Я сыграл «Остановку сердца», сыграл еще несколько своих вещей и решил сделать перекур. Мне хотелось курить, кроме того, возникло ощущение, что на меня пристально смотрят. Открыв глаза, я понял, что не ошибся. В переходе стояло человек двадцать нищих. Оглашу вкратце состав их команды: несколько цыганок, одна старушка с клюкой, бородатый мужик с баяном и бутылкой водки «Люботинн», к горлышку которой он периодически прикладывался, двое юродивых, человек пять чумазых беспризорников и несколько инвалидов. Ах, да, был еще один мужчина с бородой, но он стоял несколько в стороне от других. Этот человек как будто бы неожиданно перенесся к нам из средневековой России. Одет он был вполне современно, но лицо его было именно таким, какими мне и представлялись лица средневековых русских мужиков. Конечно, я не могу передать все характерные черты этого типа внешности, но скажу о главном – огромной русой бороде. У русских мужиков были такие бороды, потому что они ели пшенную кашу. Употребляли они ее ведрами, это был единственный продукт, превосходящий водку по объему потребления. Не ели пшенной каши только деревенские дурачки и блаженные, но они не в счет.
Нищие пристально смотрели на меня. Во взоре большинства читалась тоска.
– Играешь, значит? – Печально спросил поклонник «Люботинна».
– Играю, как видишь. Нравиться?
– Нравится, – ответил мой собеседник.
После чего воцарилось молчание. Минуты две баянист задумчиво чесал макушку. Затем протянул мне бутылку:
– На вот, хлебни для храбрости.
Так я и сделал. После чего мужик отставил бутылку в сторону и махнул рукой. Нищие навалились на меня всей гурьбой и начали бить, пока я не потерял сознание. Впрочем, не исключено, что меня били и после, сие мне не ведомо. Впрочем, вряд ли. Не такие уж они и плохие люди, и музыка им понравилась…
Очнувшись, я увидел довольно таки симпатичную девушку, сидящую прямо на грязном полу перехода и глядящую на меня сквозь стекла пенсне.
– Как Вы? – Сочувственно спросила она.
– Нормально вроде, – ответил я, предварительно удостоверившись, что все органы как будто бы на месте. Видно не сильно все-таки меня били.
Поднявшись на ноги, я осмотрелся, ища взглядом арфу. Мое недавнее орудие труда лежало неподалеку, что удивительно. Причем, в целости и сохранности, что удивительно вдвойне.
– Вы не могли бы сыграть что-либо для меня? – Напомнила о своем присутствии девушка.
– С удовольствием, – последовал ответ, и мы отправились в направлении выхода.
Выйдя на поверхность, я первым делом отправил свою спутницу в магазин за портвейном и крабовыми палочками. Мой вид был слишком непрезентабелен для посещения подобных заведений.
Когда провизия была закуплена, мы подумали, куда бы
