об этом. Я всего-навсего хочу вернуть тебе желание жить.
– Для того чтобы я, в свою очередь, могла помочь жить тебе?
– Ну… в общем, да. Я же не супермен. И давным-давно никому не плакался в жилетку.
– Ты говоришь откровенно или это вписывается в рамки твоего психологического плана? – шутливо спросила Чиюань и откинулась на спину. – Ну да ладно. Можешь не отвечать. Будем жить друг для друга и помогать друг другу. А потом, если будем живы… ладно, все остальное обсудим потом. Если будем живы…
Смуглое, суровое лицо Реймонта смягчилось.
– Похоже, ты входишь в норму, – улыбнулся он. – Отлично.
Чиюань рассмеялась и обвила руками его шею.
– Иди ко мне, – прошептала она.
Глава 13
К скорости света можно приблизиться, но ни один объект, обладающий массой покоя, не может достичь ее целиком. Скорость «Леоноры Кристин» нарастала все медленнее. И казалось, что пространство Вселенной, по которому мчался корабль, уже не может быть больше искажено. Смещение звезд вследствие аберрации составляло максимум 45°. Эффект Допплера преображал в красноватый свет звезды, остававшиеся позади, но частоту излучения тех, что летели навстречу, мог увеличить лишь вдвое.
Правда, величина обратного тау была беспредельна, и именно его величина служила мерой изменений в осязаемом пространстве и реальном времени. У оптических сдвигов предела тоже не было, и пространство как позади, так и впереди могло сжиматься почти до нуля.
И вот, облетев половину Млечного Пути и развернувшись, чтобы начать путь к его сердцевине, те, кто наблюдал космос через корабельный перископ, заметили странную картину. Звезды, расположенные ближе к кораблю, казалось, летели навстречу еще быстрее, чем раньше, и скоро исчезали из поля обзора. Это происходило потому, что за те минуты, что текли внутри корабля, в космосе пролетали годы. Небо теперь не казалось черным – оно стало лиловым, и его оттенок становился то светлее, то темнее с каждым космическим месяцем. Причиной тому было взаимодействие силовых полей и межзвездной среды – порой в силу вступал межзвездный магнетизм, из-за которого высвобождались кванты энергии. Далекие звезды виделись расплывающимися сферами – яростно-синими впереди корабля и ярко-красными позади. Но мало-помалу сферы сжимались и превращались в точки, и свет их становился более тусклым. Причиной тому было то, что львиная доля их излучения уходила из видимой части спектра и преображалась в гамма-лучи и радиоволны.
Вьюер был отремонтирован, но его способность компенсировать искажения изображения оставляла желать лучшего. Контуры световодов просто не в состоянии были различать отдельные солнца на расстоянии больше чем в несколько парсеков. Техники разобрали прибор и попробовали увеличить его разрешающую способность. Не сделай они этого, наблюдатели в скором времени попросту ослепли бы.
Этот проект наряду с кое-какими еще новшествами оказался гораздо более нужным, чем
