морозце, опасливо озирая незнакомую жизнь.
«Грачи» стаями теперь будут лететь вплоть до промывочного сезона, высаживаясь в аэропорту, оказавшемся вместе с поселком авиаторов на другом берегу Золотой Реки. Раньше между берегами курсировал деревянный паром во главе с капитаном поперечного плавания дядей Мишей по прозвищу «Туда-сюда». Зимой дядя Миша с командой копался в мастерских, а как только река сбрасывала двухметровый ледяной панцирь, выводил свою посудину на привязи в круглосуточное поперечное плавание: на заречные прииски и рудник днем и ночью беспрерывно что-то везли.
Еще дядя Миша по ночам переправлял загулявших в Усть-Нере летчиков. Было у него железное правило: блюсти тайну о ночных плаваниях. Даже такой подлый прием особо любознательных жен, как бутылка «сучка», не мог развязать ему язык, унизить святое чувство мужской солидарности. К тому же свой заслуженный «сучок» он получал при «переходе границы», а репутацией – «дядя Миша – могила», – как всякий флотский, дорожил.
Недавно через Индигирку перекинули железобетонный красавец мост. Надобность в пароме отпала, но дядя Миша с Золотой Реки не ушел: помаявшись, устроился на небольшую самоходную баржу доставлять грузы в рабочие поселки, сохранив гордую принадлежность к капитанскому племени, которую заслужил в сороковые годы, совершив по местным сумасшедшим рекам несколько героических сплавов на кунгасах, спасая людей.
Выбравшись из самолета и разобрав пожитки, «сезонники» проедут на автобусе километров десять и свернут в Городок. Если бы им вздумалось ехать прямо еще тысячу верст, они добрались бы до берега Охотского моря и Магадана. Эти версты здесь называют «дорогой жизни». По ней идут грузы, проделавшие путь морем до Находки. Проложенная в тридцатые годы по маршрутам геологов дорога длиной 1142 километра оставалась главной, по которой можно ездить круглый год, независимо от погоды. Что это такое, поймет лишь тот, кто в бездорожном краю провожал последний пароход до следующей навигации.
На главной площади Усть-Неры, у конторы Комбината, первая часть их путешествия закончится, а в отделе кадров начнется новая жизнь.
С Комбинатом связано все, что происходит на территории площадью в сто тысяч квадратных километров. ГОК мощным, ухватистым спрутом вцепился в эти места. Его щупальца протянулись геологическими тропами к россыпям, отмеченным на специальных картах. Эти тропы превратились в лесные просеки, линии электропередачи, мосты над ручьями и реками, в дороги через перевалы по серым прижимам, по древним пересохшим руслам, по берегам рек.
По ним, как по сосудам могучего организма, кряхтя и чихая солярными выхлопами, ползли тягачи с углем, оборудованием, цистернами, лесом и всем тем, что нужно, чтобы жить и доставать из земли благородный металл.
Жизнь каждого прибывающего начиналась заново. Никого не интересовало, каким ты был на «материке», как складывалась твоя судьба, кто любил тебя и кто ненавидел, был ли ты смел или робок, груб или вежлив и что у тебя на душе. Все оставалось там,
