место занимал журнал для записи посетителей. Кроме стола в отведенной для консьержа нише помещалась тумбочка, на которой стоял маленький, едва слышно бормотавший телевизор.
Едва я переступила порог подъезда, как старичок оторвался от просмотра выпуска новостей и устремил на меня строгий взгляд серых слегка выцветших глаз.
– Вы к кому, барышня? – сурово осведомился он неожиданно звучным, хорошо поставленным голосом.
– Доброе утро. – Я приветливо улыбнулась и продемонстрировала свое удостоверение частного детектива. – Татьяна Александровна Иванова, хотела бы побеседовать именно с вами.
– Митченко Юрий Валерьянович, – с достоинством представился в ответ старичок. – Чем могу служить?
– Вы, наверное, догадываетесь, о чем я хотела бы с вами побеседовать, – доверительно начала я.
Юрий Валерьянович вздохнул и, наклонившись к тумбочке, выключил телевизор.
– Ну а что тут гадать. – Он развел руками. – Ваши уже приходили, в тот же день опросили полподъезда. И меня, конечно, в первую очередь.
Он осуждающе посмотрел на меня и покачал головой.
– Только что я мог им сказать? Я ведь отсюда никуда не отлучался и не видел никого из чужих. Да мимо меня и мышь не проскочит! – Митченко внезапно разгорячился, убеждая меня с таким видом, словно я упрекала его в недобросовестном исполнении должностных обязанностей.
Между тем у меня и в мыслях не было ничего подобного, разве что я действительно хотела узнать, кто приходил в тот день к Елене Григорьевне и не покидал ли свой пост консьерж в то самое время, когда произошло убийство.
Видимо, внезапная вспышка раздражительности старичка объяснялась тем, что «наши», как выразился Митченко, уже подробно обо всем его расспросили, особенно упирая на то, что тот мог отлучиться с дежурства в самый неподходящий момент. И вот теперь какая-то особо недоверчивая сотрудница правоохранительных органов решила допросить его по второму кругу. Меня уже давно перестало удивлять, что люди зачастую приписывают мне службу в полиции, едва взглянув на мое удостоверение.
– А сама Елена Григорьевна никуда в тот день не выходила? – спросила я, чтобы придать нашей беседе более мирный характер.
Сама по себе эта информация меня мало интересовала, ведь старушка погибла в собственной квартире. Даже если она и выходила, например в ближайший магазин или просто подышать свежим воздухом, вряд ли это имело бы отношение к ее гибели.
Услышав мой вопрос, Юрий Валерьянович решительно покачал головой.
– Нет, она вообще очень редко выходила из дома, – заявил он. – Не любительница была прогулок всяких, а покупки ей родня приносила.
– Родня? – переспросила я.
– Ну да. – Митченко удивленно взглянул на меня. – Сын ее на машине привозил целые сумки. И еще внук, Сашок, как они его называли. То с одним пакетом, то с двумя. Хороший парень, вежливый. Всегда здоровается и по имени-отчеству обращается.
– А
