А ежели бы он ко мне, как к Любке в баню заперся?
– Заткнись! – сурово приказал Михаил и поднялся. – Кому ты нужна?
– Чего, чего? – угрожающе двинулась к нему Катерина.
– Стой, где стоишь. У меня теперь справка, заверенная профессором, что за свои действия юридической ответственности не несу по причине поэтического таланта. Звездану сейчас в лоб за недостоверную информацию – будет считаться состоянием аффекта. И полная амнистия. Поняла?
Катерина молча кивнула и с возрастающим беспокойством стала следить за действиями мужа, который достал из-за громоздкого старого шкафа завернутый в рваную ковбойку карабин, развернул, собрал несколькими точными движениями, передернул затвор, достал со дна сундука коробку с патронами, зарядил, пригладил пятерней взлохмаченные со сна волосы, прихватил висевшую у двери куртку, открыл дверь и, погрозив онемевшей супруге карабином, побежал со двора.
Начальник поселковой милиции майор Чикин остановил новенький уазик у самого крыльца больницы. Прихватив с соседнего сиденья папку, неловко выбрался из машины и, угрюмо оглядев без толку переминавшихся у входа родственников парней пострадавших в ночной драке, недовольно хмыкнул и вошел внутрь. Навстречу уже спешил главный врач.
– Все в одной палате, соответственно вашему распоряжению, Эдуард Дмитриевич, – отрапортовал он и только после этого протянул для рукопожатия руку.
Чикин, не останавливаясь, слегка прикоснулся к ней своей ручищей и, тяжело ступая, пошел по коридору.
– Сюда, Эдуард Дмитриевич, – остановил его главный врач и открыл дверь в палату. Чикин, прошагавший было мимо, снова недовольно хмыкнул, постоял, словно в раздумье, развернулся и вошел в палату.
Все шестеро напавших ночью на Василия были в наличии. Забинтованные, перемазанные зеленкой и йодом, они испуганно уставились на вошедших.
Чикин тяжело опустился на стул, услужливо придвинутый ему главврачом, раскрыл папку, аккуратно отсчитал ровно шесть листов чистой бумаги, положил их на стол, прихлопнул ладонью и сказал: – Значит так, шпана недобитая, мандалаи мокрозадые, шушера тараканья, драться не умеете, пишите заявления. Добровольное признание смягчает наказание.
– За что наказание? – дернулся Степка Добрецов. – Мы его и не достали, считай, ни разу.
– Вот за это самое и будете отвечать по всей строгости. Не достали, а должны были. Он-то вас, я смотрю, достал.
– Приемчики знает гад, – прохрипел забинтованный до неузнаваемости Мосол.
– А тебе кто с ними мешал ознакомиться? Времени не было? Теперь будет в достаточном количестве. Значит так. Культурно отдыхали, шли по домам проводить знакомых девушек…
Кто-то из пострадавших, не выдержав, хихикнул.
– Именно девушек, поскольку были озабочены их безопасностью. А озабочены были, поскольку всем вам стал известен факт хулиганского проникновения в баню
