красивый и новый, но просто огромный для троих человек. Без уюта и тепла он слишком мрачный.
Валерия Петровича я за эту неделю не видела ни разу. Да и особо не хотелось. Моя задача – понравиться Соне, надеюсь, я смогу ее порадовать.
Вглядываясь с крыльца в эти сухие ветки, я пыталась понять, будет ли в моей жизни счастье? Смогу ли я еще верить мужчинам? Встретить такого, с кем смогу построить семью и родить детей? Мое женское здоровье вполне это позволяет, но мне тридцать пять, и время уходит слишком быстро. По сути, еще пять лет, и вероятность родить устремится к нулю. А потом на меня накатила такая злость, мне захотелось все ломать и крушить. Я поддалась порыву и пошла ломать старые ветки и траву между деревьями. В меня вселилась нечеловеческая сила, и я била по старым веткам малины, осины и еще непонятно каким с не свойственным мне энтузиазмом. Я дошла до скамейки, на которой сидела с Валерием Петровичем, расчистила и ее. Старые ветки я складывала на берегу озера. Не знаю, сколько времени продолжалось мое буйство. Слезы текли по щекам, кажется, я даже подвывала. Мне стало чертовски важно сломать все эти старые ветки.
Я рухнула на скамейку без сил. Теперь между мной и озером была огромная куча старых веток. Я оглянулась назад. Мне понравилось то, что я увидела. Теперь с крыльца будет видно озеро. Я сидела и улыбалась. На сердце стало легко. В тот день я начала то, чем потом занималась каждую свободную минуту своего времени на работе у Валерия Петровича. Я приходила сюда и готовила сад к пробуждению.
Я сидела на скамейке и вглядывалась в серую гладь воды, а потом у меня родилась идея, и я поспешила обратно в Сонину комнату. Там я нашла альбом и цветные карандаши. И стала рисовать. Виды будущей комнаты из моей головы переходили на бумагу. Пространственные наброски простым карандашом оживали на белом листе. Потом я добавляла цвета.
Сонина комната была неправильной вытянутой формы. Заканчивалась она пятиугольным эркером с высокими узкими окнами по каждой грани. По одной из длинных стен было еще два окна. Это была угловая комната. Из окон открывался прекрасный вид на лес. Где-то там, среди сосен, можно было разглядеть проблески воды. Вся комната около сорока метров, четверть из них приходилась на эркер. В комнате было много естественного света.
У меня родилась идея отделить пространство эркера прозрачной органзой, переходящей в занавески. Пустить хрустальные нити поверх полотна, чтоб лучи солнца преломлялись через камень и рождали яркие блики. Сделать это пространство местом для игр. Я рисовала широкий единый подоконник по всем окнам эркера, потом к нему снизу нарисовались ящички и шкафчики для игрушек. Это непременно должен быть массив дуба какого-нибудь коньячного не темного оттенка. Сама собой сверху появилась хрустальная люстра из таких же раскосых нитей, как на шторах. На пол лег зеленый ворсистый коврик неправильной формы.
Потом я рисовала виды основной части комнаты. Лишь только когда листы
