что здесь происходит.
Я бы взял его за руку и отвел туда, где лежит девушка. Она обнажена, как на нудистском пляже. Она знает, что скоро умрет. Я бы велел ему сесть на корточки и заглянуть ей в глаза. Вот так выглядит ужас, сказал бы я ему, вот так выглядит отчаяние, сгустившееся до того, что его можно потрогать. Не бойся, протяни руку, потрогай скользкие, слезящиеся шары ее глаз. Если хочешь, я подарю один из них тебе на память.
Но если кляп вставлен хорошо, крика не будет и тебе одному придется смотреть в ее глаза и вслушиваться в содрогания струной натянутого тела, так чутко отзывающегося на каждый новый штрих, каждую завитушку узора, который ты выжигаешь на коже увеличительным стеклом. Жар солнца, сгущенный до такой степени, что не может не тронуть. Обугливается плоть, темнеют на глазах розовые бугорки сосков, клитор, уже не может спрятаться ни в зарослях сбритых волос, ни в загодя срезанном кожаном капюшоне.
На забудь вытирать пот со лба, пусть он не заливает ей глаза, пусть она видит небо, солнце и зеленые листья. Загодя приготовь влажное полотенце, вспомни, как мама лечила тебя, когда ты болел, вытри пот со лба, загляни ей в глаза, постарайся найти в них отблеск твоей детской тоски.
Хорошо убивать осенью. Кровь не видна на красных листьях, желтые листья плавают в багровых лужицах, как маленькие кораблики. Привяжи ее к дереву, вооружись стрелами для «дартс», сыграй с ней в святого Себастьяна. Помни: стрела лучше всего застревает в груди и совсем нет шанса, что она сможет воткнуться в лоб.
Если хочешь, оставь ее привязанной на ночь. Утром ты найдешь ее замерзшей, но еще живой. Отвяжи от дерева, отведи в теплый подвал, вынь кляп из разодранного немым криком рта, дай поплакать, накорми завтраком, который сам приготовил, а потом нежно возьми, так, словно это – твоя первая брачная ночь, которой ты ждал два года. Слизывай капли крови со следов от твоих стрел, в некотором роде это тоже – стрелы Амура. Когда кончишь, свяжи ее снова, отведи во двор и повтори все с начала.
Осень – пора медленного умирания. Тут некуда спешить. Листья успеют пожухнуть, ветви деревьев обнажатся, свинцовые тучи поплывут по небу. Однажды, промозглой дождливой ночью, выйди во двор, подойди к бесчувственному телу, безнадежно повисшему на веревках, посмотри, что осталось от женщины, которую ты привел сюда месяц назад. Если тебе повезет, она переживет ежедневное распятие среди ветвей старой яблони, удары дротиков, нежную, удушающую любовь в подвале, твой шершавый язык, облизывающий свежие раны. Возьми ком разбухшей от дождя земли, размажь эту грязь по ее истерзанному телу. В такую землю всем нам лечь, раньше или позже. Посмотри на нее в последний раз, вынь кляп изо рта, понадейся, что шум ливня заглушит последние крики. Возьми нож и убей ее несколькими ударами, пока не началась зима.
Вот так выглядит мой календарь. Мои времена года. Картинки с выставки.
