следующий день небольшая кавалькада оставила позади предгорье и двинулась по дороге, поднимающейся в горы. Дождь перестал идти еще ночью, и, когда они выехали из города, на земле блестела ледяная корка. До полудня путники поднялись выше линии снега. Скалы и деревья по обе стороны дороги были покрыты белым одеялом. Но, несмотря на снег, дорога была ясно видна и вела вверх, в горы. Отягощенные снегом ветви елей заглушали шум движения и усиливали тревожное ощущение неподвижности. Разговоры между всадниками прекратились, все настороженно смотрели по сторонам. Они так долго жили в Риме, что привыкли к постоянному шуму большого города. Теперь тишина лишала их покоя. Слышно было лишь мягкое постукивание подков и звяканье удил, да время от времени всхрапывали кони, выпуская пар из широких ноздрей.
– Мне это не нравится, – пробормотал Луп.
– В чем дело? – спросил Марк, стараясь придать голосу уверенность. – Свежий воздух, мир и покой, красивый вид. Что может не нравиться? Ну, не считая холода.
– Достаточно и холода, но есть еще что-то. – Луп огляделся по сторонам. – Я не знаю, но меня не покидает ощущение, что за нами следят.
– Кто? Мы едем уже несколько часов и не встретили ни одного жилища. Последним человеком, которого мы видели, был тот пастух несколько миль назад.
Марк вспомнил одинокую фигуру с посохом, которая наблюдала за ними с вершины невысокого холма.
– И он убежал, как только нас увидел.
– Да, – согласился Луп, думая о своем. – Но это меня и удивляет. Почему он убежал?
– Просто испугался. Появляется группа всадников, и он боится, что это разбойники. Вот почему.
– Или по другой причине.
– О чем ты говоришь?
– Может, он вовсе не пастух. Может, это был дозорный.
– И кого он высматривал?
– Таких, как мы. Путников. Легкую добычу для банды разбойников. Или, еще хуже, для мятежников. Что, если этот человек – дозорный и он уже сообщил о нас?
Марк обернулся через плечо на дорогу, которая делала поворот и скрывалась за деревьями. Там не наблюдалось никакого движения. Он пожал плечами:
– Если бы у него были злые помыслы, то теперь мы бы уже знали это.
Помедлив, Луп ответил:
– Надеюсь, ты прав.
Оба замолчали, но Марку передалось беспокойство его друга. Через милю лес поредел, и дальше дорога вела к узкому проходу между двумя скалистыми вершинами, уходящими в облака. Выехав из леса, Марк вздохнул с облегчением. По обе стороны от дороги земля была усеяна камнями, поэтому здесь невозможно было устроить засаду. Всадники, ехавшие впереди, снова заговорили, и мальчик с радостью включился в их пустую болтовню и обмен шутками. Даже Луп стал спокойнее. Дорога начала сужаться, и Марк пропустил друга вперед. Ему нужно было время подумать.
Рассказанное Цезарем прошлой ночью не выходило у него из головы. Хотя Цезарь считал себя в долгу перед Марком за спасение своей племянницы, это перестанет
