полз паук.
– Эдди говорит мне… – начала моя сестра.
– Мэрил! – пискнула я и ткнула пальцем.
Сердце гулко забилось у меня в груди. Это был волосатый паук, таких я боялась больше всего. И рвануть бы с места, но вдруг он за мной погонится?
Трина приподнялась на локте:
– Что-то не так?
– Вижу, Эдди.
Мэрил поспешила к постели и смахнула паука в левую ладошку. Правой она открыла оконную раму. Я не видела, но знала, что она сажает паука на замковую стену.
– Вот. – Она закрыла окно.
– Что это было? – подозрительно спросила Трина.
– Эдди говорит, ты не очень хорошо себя чувствуешь, – ответила Мэрил, пропустив вопрос мимо ушей.
Трина взглянула на меня в упор:
– Должно быть, паук, принцесса Эделина? Прощения просим, но все знают, как вы их боитесь.
Лицо у меня вспыхнуло, я пересекла комнату и уселась у окна. Наверняка весь замок считал меня еще худшей трусихой, чем отца. Я оглянулась на Мильтона, но он безмятежно вязал и не поднял головы.
– Никаких пауков, – сказала Мэрил. – Просто мы с принцессой Эдди иногда играем в одну игру.
Трина уронила голову на подушку:
– Это был паук.
– Чем ты заболела, Трина? – спросила Мэрил. – Мильтон тебе сказал?
Умно. Мне бы в жизни не добраться до сути дела так быстро, к тому же куда тактичнее задать вопрос Трине, а не Мильтону.
– Он говорит, у меня «серая смерть», ваше высочество, но он ошибается. Будь это она, я б себя хуже чувствовала, да?
– Наверное. Тогда тебе ни к чему знать то, что мы с принцессой Эдди пришли рассказать.
– Что вы хотите мне рассказать? – спросила Трина. – Прощения просим.
– Что принцесса Эдди знает, как одолеть «серую смерть».
– Говорю вам, у меня не «серая смерть». К завтрему мне полегчает.
– С помощью плана Эдди ты можешь поправиться уже сегодня.
Трина отвернулась лицом к стене:
– У меня не «серая смерть».
Лицо у Мэрил сделалось такое же, как в те мгновения, когда ее боевой конь Бейн начинал артачиться. С Бейном она прибегала к шпорам и хлысту. Трине же сказала просто:
– Повелеваю тебе выслушать план принцессы Эдди.
Трина не стала отказываться. Она лишь передвинула голову и проворчала:
– Подушка слишком жесткая. Раз уж я болею, мне бы подушку помягче.
Мильтон встал:
– Найдем помягче.
Мэрил вскочила:
– Я тоже пойду. Надеюсь, ты скоро поправишься, Трина.
– А я побуду еще немного, – сказала я.
Мэрил меня разочаровала. Но Трина не ее горничная, так что это не ее забота.
Когда они ушли, я перебралась на стул Мильтона, пододвинув его к постели. Правильные слова не шли на ум.
– Не
