следил, как Томми на это отреагирует. Думал, он начнет отпираться, может быть, рассердится, как всякий нормальный человек, когда ему резко возражают. Однако Томми был сплошная учтивость. Он и не пошевелился – и по-прежнему молчал. Потом глубоко вздохнул и улыбнулся.
– Хороший вопрос, Блейк. Вы честны со мной. Мне это по душе. Пожалуй, вы грешите излишней прямотой, зато я вижу, что вы готовы отстаивать свою точку зрения. А это прекрасное качество, прекрасное. Так вот, прежде всего, что касается пенсии, вы совершенно верно подметили. Я уже давно перевалил за пенсионный возраст. На той неделе мне исполнилось семьдесят семь.
– С днем рождения, Томми, – немного смутившись, сказал я, вспомнив, что дедушка считал, будто у меня «золотое сердце», и пожалев о своей резкости. Зря я так с Томми. Он все-таки пожилой человек, а родители приучили меня уважать старость.
– Спасибо, – отозвался он. – Признаться, возраста я совершенно не ощущаю. Ведь возраст – всего лишь состояние сознания, ярлык, который навешивает на человека толпа, когда хочет связать его по рукам и ногам. Я решил, что не позволю ярлыкам управлять своей жизнью. Но вы правы, я мог бы выйти на пенсию, а между тем работаю в этой фирме. Уже более полувека.
– Вот это да!
– В том-то и дело: зачем мне бросать работу, если она мне так нравится? Да я развлекаюсь по полной программе! А заниматься любимым делом – способ не стареть сердцем. Здесь я могу проявить творческий подход, размять голову над решением трудных задач. У меня есть возможность заводить новых друзей – ради этого я изо дня в день стараюсь быть как можно обходительнее с покупателями. А еще мне дают шанс вдохновлять коллег, раз уж меня ставят им в пример. Я счастлив, потому что хорошо работать – одно из очень немногих средств наполнить свою жизнь чистой радостью. Все это показывает мне, что у меня есть цель в жизни! – подчеркнул Томми.
– Слушайте, простите, что я был с вами так груб, – выдавил я, так и не встав с табуретки и глядя снизу вверх на человека, который, как я начал понимать, мог стать для меня наставником, – а наставник был мне отчаянно нужен.
– Что вы, что вы. Только позвольте мне также ответить на ваше замечание, что я здесь не начальник, поскольку в этом и состоит самая суть концепции ЛБТ. Я не хочу становиться начальником, у меня нет такой потребности. Это меня не интересует.
– Томми, а что, собственно, значит ЛБТ? – спросил я: мне все меньше хотелось ощетиниваться и становилось все интереснее.
– Ну, прежде всего, в нем нет никакого волшебства. Это самый что ни на есть реальный и невероятно практичный метод ведения дел и обращения с жизнью. Вы же понимаете, наш мир живет в эпоху глубочайших перемен. Нам на долю выпала эпоха чрезвычайно нестабильная. И несказанно бурная. То, что помогало раньше, теперь не помогает.
– Согласен. Каждый день ставит новые задачи, а разобраться, что происходит, очень трудно. Похоже,
