style="font-size:15px;"> – У них есть свой хан, родственник шемаханского шаха.
Челн подошел к берегу. Узкие, мощенные острым камнем улочки и переулки круто поднимались в гору. По ним бежали ручейки грязной воды. Вдоль улочек тянулись глинобитные дома без окон. На плоских крышах сидели люди.
Зазывания лоточников, продавцов воды и сладостей, скупщиков сырья, крики ослов, вопли погонщиков верблюдов, дробный стук молотков в лавках медников, звон колокольчиков вьючных коней, скрип огромных колес, лай облезлых бродячих собак – все это сливалось в непрерывный гул и грохот.
Притихшие и настороженные, шагали русские купцы за своим проводником по грязным улочкам и маленьким круглым площадям, мимо темных лавочек, водоемов, где плескались дети и утки, мимо окруженных тутовыми деревьями[32] мечетей. Наконец подошли они к невысокому длинному дому.
– Караван-сарай, а по-вашему – подворье[33]. Здесь остановился посол московского князя, – объяснил проводник.
И они вошли в низкие ворота.
Посол Василий Папин, к которому Афанасий обратился с просьбой помочь ему вызволить из плена своих товарищей, не хотел вмешиваться в эти дела. Папин был человек осторожный. Посол был доволен, что ему удалось в целости довезти дорогой княжий дар – девяносто кречетов[34] – и теперь ждал, когда шемаханцы соберут ответные дары, чтобы тронуться в обратный путь.
И только после долгих упрашиваний Никитина он обещал при случае похлопотать перед шемаханцами за горемык, томившихся в кайтахской неволе.
Афанасий поспешил к Асан-беку. Он застал шемаханского посла за выгрузкой привезенных из Москвы товаров и подарков. Сидя на палубе своего корабля, посол наблюдал, как рабы его повелителя тащили по сходням вьюки с холстом, кожей и мехами, катили бочки воска, бережно несли клетки с кречетами.
Никитин рассказал Асан-беку про товарищей и попросил его замолвить перед шахом словечко, чтобы выручить купцов из кайтахской неволи.
Выслушав его, посол ответил:
– Чем я могу помочь тебе? Я должен ждать, когда мой повелитель, светлейший шах, позовет меня к себе. Сам к нему явиться я не смею.
– Что же, погибать нашим людям в кайтахской яме?! – воскликнул Никитин.
– Зачем погибать? – ответил посол и, подумав, прибавил: – Подожди. Завтра я поеду к дербентскому правителю Булат-беку. Должен ему рассказать, как съездил на Русь. Он мне близкий родственник, спрошу у него доброго совета. Подожди.
Ранним утром Асан-бек уже встал и начал собираться в путь. Раб-персиянин выбрил ему голову, подкрасил бороду. Потом с помощью слуг Асан-бек облачился в синий с золотом халат и обул высокие сапоги из красной мягкой кожи. Бритую голову посла рабы красиво обернули длинным куском белоснежной ткани.
Асан-бек сел на сухого стройного коня и в сопровождении слуг отправился вверх, к крепости, где жил правитель Дербента.
Опять пришлось ждать Никитину.
Воспользовавшись
Ту́товое дерево (шелковица) – род деревьев семейства тутовых. Его листья – основной корм шелкопряда.
Подво́рье – постоялый двор (совр. гостиница).
Кре́чет – хищная птица семейства соколиных. Высоко ценилась как ловчая.
