ко мне. Я дама!» – решительно останавливает Генриетта сотрудников редакции, вбежавших в кабинет. «Я исполнял свой долг. То, что я сделал, я сделал не из ненависти», – произносит Кальметт, когда его увозят в клинику Нейи. Медики долго не решаются на операцию, а когда она в конце концов сделана, уже слишком поздно. В тот же день Кальметт умер.
Арестованная Генриетта Кайо заявила, что «только револьвер мог остановить травлю», а на суде объяснила свой поступок фразой, которая стала знаменитой: «Я убила его, чтобы научить его жить». Урок по достоинству оценили многие. В письме Инессе Арманд Ленин спрашивал свою подругу: «Какое впечатление произвел на тебя le geste de M-me Caillaux? Признаться, не могу отделаться от чувства некоторой симпатии: я думал, в этой среде одна продажность, трусость и подлость, а тут вдруг бой-баба lecon дала решительный!!!»
Неслыханная травля
Даже по сегодняшним меркам, когда война компроматов стала заурядной частью политической жизни, ожесточенное преследование Кайо в «Фигаро» производит сильное впечатление. С 9 декабря 1913 года, когда Кайо стал в очередной раз министром финансов, до 16 марта 1914 года было опубликовано 110 статей, целью которых было навсегда погубить его репутацию. Среди предъявленных обвинений соединение политических функций с президентством в наблюдательном совете иностранного банка и поддержка финансиста Рошетта, осужденного за мошенничество. Традиционным обвинением было непатриотичное поведение во время агадирского кризиса и лицемерная защита прогрессивного налога. Наконец дело дошло и до личной жизни.
Отчасти Кайо был виноват в этом сам. Дело в том, что его личная жизнь была для того времени весьма необычной. Он был дважды женат, и оба раза его женами становились его любовницы. Первая жена, Берта Гейдан, перехватила письма Кайо к его тогдашней пассии Генриетте Ренуар. В момент развода Кайо получил эти письма обратно, но Берта предусмотрительно оставила себе копии. В начале 1914 года эти письма попали к Кальметту от Берты вместе с ее собственными. Вскоре читатели «Фигаро» были в подробностях осведомлены обо всех перипетиях жизни Кайо между 1900-м и 1906 годом.
Кайо пытается прекратить публикации, обратившись за помощью к президенту Раймону Пуанкаре. Он боится, что кроме личной переписки к Кальметту попали документы, связанные с агадирским кризисом. В момент кризиса германское посольство в Париже и руководство Германии обменялись тремя телеграммами, в которых, в частности, шла речь о секретных переговорах Кайо. Пуанкаре уверяет Кайо, что Кальметт как истинный джентльмен никогда не опустится до публикации интимных подробностей, а о неразглашении дипломатической тайны Пуанкаре берется позаботиться сам. Но Кайо не верит: Кальметт уже обещал читателям опубликовать все письма за подписью «Твой Жо» и «Твоя обожаемая Рири», в которых женатый респектабельный политик и замужняя дама изливают свои чувства, как влюбленные школьники. Понимая, что переходит все границы приличий, Кальметт предваряет публикации обращением
