вчера Марта была дома. Лера разговаривала с ней, перед тем как пошла спать. Было часов одиннадцать. Сейчас Лера отчетливо вспомнила, что Марта была чем-то расстроена. Лера даже спросила подругу, не больна ли она. М-м-м… А что же ей сказала Марта про Бируту? Почему она их не встречала? Где была? Какое-то смутное воспоминание вертелось в голове, но ничего конкретного Лера вспомнить не могла. Тогда запишем так.
2. Вчера, 25 июня, в 23.00 Марта была дома, была ли дома Бирута – неизвестно.
3. Утром Марта или Бирута были дома (горячая каша).
То есть, конечно, скорее всего, кашу сварил кто-то из них. Но это не факт. Это только предположение. А записывать надо именно факты. Тогда лучше так:
3. В 10 часов (примерно) на плите стояла горячая каша. Следовательно, кто-то был на кухне не позже 9.30 и сварил кашу. Или принес.
Нет, так можно дойти до полного абсурда. Конечно, сварили кашу Марта или Бирута, кому бы еще это надо. Именно из этого надо исходить и не выдумать всякую ерунду. Вторую версию пункта «3» зачеркнула.
4. Сумка Марты дома. В том числе – ключи и телефон.
О чем это говорит?
Потом. Анализ потом. Сейчас важно записать все факты. Как можно больше информации, но никаких толкований, чтобы не уйти в сторону. Голые факты.
Дверь. Была ли закрыта входная дверь? Ключ был в двери. Лера достала его из скважины, когда побежала на Йомас. Но была ли заперта дверь до этого – вспомнить не могла.
От всех этих размышлений у Леры разболелась голова. Интересно, который час? Когда увидела, что уже почти шесть, сразу захотелось есть. Сколько же она просидела тут в раздумьях? Часа четыре? И такой смешной результат – четыре строчки сомнительной информативности. Ладно. На сегодня хватит. Лера почувствовала себя персонажем какого-то детективного сериала. Плохого. Очень плохого.
2
26 июня
Марта пришла в себя, но открывать глаза не решалась.
А что если за ней наблюдают?
Чуть-чуть приоткрыла глаза и, не увидев не только никого, но и ничего, так как кругом была темнота, открыла глаза уже по-настоящему. Она лежала на каменном полу,
сыром и холодном. Попробовала встать. Разом заболело все – голова, руки, ноги, спина. Машинально ощупала голову – вроде цела, ран или шишки не обнаружила. Хотя раскалывается, как от сильного удара. Глаза понемногу привыкали к темноте. Метрах в трех разглядела что-то вроде дивана. На всякий случай выставив вперед руки, медленно пошла в сторону «дивана» и, предварительно ощупав его, осторожно присела. Это и правда оказался диван. Сидеть на нем было тоже холодно, но все же не так, как на полу.
– Бабуля, ты здесь?
Марта тревожно вслушивалась в тишину, не зная, чего она опасалась больше – того, что ответа не будет и здесь никого нет, или того, что Бирута третьи сутки находится в таких жутких условиях.
– Марточка, это ты?
Голос
