вряд ли успеете, вы же у нас только до завтра… Ну так что, батенька, приступим? Время у нас не казенное!
– Профессор, я, собственно, хотел бы уточнить… нет, я, конечно, в общих чертах знаю, но все-таки… к чему приступим?…
– А вам что, не объяснили? – искренне удивился профессор. – Ну, батенька, у меня уж, простите, времени нехватка… Вот здесь вот подпишите…
– А что это? – машинально расписался Попов.
– Ваше обещание не предъявлять претензий, если в результате эксперимента вы станете инвалидом или скончаетесь… – рассеянно ответил Гадюкин.
– Что?!!
– Шутка! – хлопнул его по плечу профессор. – Просто ваше согласие на эксперимент. Не волнуйтесь, батенька, все совершенно безопасно. По моим расчетам, вероятность летального исхода составляет всего два процента… ну сами подумайте, что это за число – два процента?…
– Летального исхода?!!
– Опять шутка! – совершенно по-детски захлопал в ладоши Гадюкин. – Простите уж старика, батенька, люблю, знаете ли, этак огорошить кого-нибудь… А вы-то, небось, думаете, раз ученый профессор – так сразу бездушный сухарь, и не улыбнется никогда?… Ладно, теперь серьезно. В объявлении говорилось – перед приездом сутки не спать. Сутки – это двадцать четыре часа. Соблюли?
– Конечно… Вон, даже сейчас зеваю… – действительно не удержался от зевка Попов.
– Ничего, ничего, сейчас отоспитесь! – захлопотал профессор, снова выхватывая свой пульт. – Сейчас мы вас устроим поудобнее, сейчас… Пойдемте, батенька, пойдемте…
Гадюкин ловко подхватил Попова под локоток и, не давая ему опомниться, повлек за собой, в соседнюю лабораторию. Там тоже кругом оказался белый кафель и пахло хлоркой. А еще – три одинаковых агрегата, похожих на хрустальные гробы. Только густо увитые проводами и шлангами непонятного предназначения.
В двух из них крепко спят люди – у одного на лице играет улыбка, второй морщится и подергивается. К вискам подопытных прилепились крохотные присоски, глаза прикрыли металлические чашечки, но этим их контакт с машинами и ограничился.
– Позвольте ваш пиджачок, батенька, – любезно предложил профессор. – Давайте, вот сюда, в шкафчик его, никто его не возьмет, не беспокойтесь… Раздевайтесь и ложитесь.
– Профессор, все-таки, что это все такое?… – нетерпеливо спросил Попов.
– Батенька, мне некогда разъяснять каждый пустяк… – рассеянно ответил Гадюкин. – Время дорого. Раздевайтесь и ложитесь.
– Профессор, но я бы хотел…
– Не надо упрямиться, батенька, – дружелюбно подтолкнул его Гадюкин. – А то позову Лелика, он вас силком уложит…
– Профессор!…
– Шутка! – расплылся в счастливой улыбке Гадюкин. – Но все равно – раздевайтесь и ложитесь. Быстренько.
Попов продолжил переминаться с ноги на ногу, подозрительно поглядывая на «хрустальные гробы». Рука так и тянется к потайному карману.
