не в вине родосцев, а в могуществе персидского царя.
Среди старейшин прокатился недовольный гул.
Леонид поднял руку, призывая к тишине.
– Выходит, дело не в виновности родосцев, налицо самый обычный страх эфора-эпонима перед персами, – вновь заговорил Леонид, обращаясь к старейшинам и эфорам. – Тут кто-то говорил про прозорливость, которой в свое время не хватило родосцам. А не повторим ли и мы ошибку родосцев, отказав им в помощи сейчас, когда персы еще не добрались до Крита. Почему наши союзники на Крите получили нашу помощь в войне против Кидонии, а родосцам многие из вас, уважаемые, помогать не хотят, невзирая на племенное родство с ними. Разве это справедливо? Разве это достойно нашей воинской славы?
Со стороны старейшин послышались одобрительные возгласы.
– Война с Кидонией и с персидским царем – не одно и то же! – раздраженно воскликнул Евксинефт. – Персидское войско в сто раз многочисленнее войска кидонян, это надо понимать!
– С каких пор, уважаемый Евксинефт, спартанцы стали страшиться врага, еще не вступив в войну с ним! – сказал Леонид. – Неужели мы хотим показать нашим союзникам в Элладе, что Спарта всегда готова выступить против заведомо слабейшего врага, что спартанцы не смеют греметь оружием, если дело касается персидского царя.
– У Спарты нет сильного флота, а у персов имеется очень много боевых кораблей, – промолвил Евксинефт. – Наше войско может оказаться отрезанным на Родосе.
– Корабли нам могут дать наши союзники, коринфяне и критяне, – сказал на это Леонид. – Я готов возглавить спартанское войско в походе на Родос. Главное – действовать решительно и быстро!
Данной ему властью Евксинефт поспешил закрыть заседание, объявив, что сначала нужно вопросить оракула Аполлона в Дельфах, как повелось исстари. По сути дела, это была единственная возможность для эфора-эпонима и его сторонников оттянуть время и не позволить старейшинам перенести решение этого вопроса в народное собрание.
Подтверждением того, что эфоры не собираются оказывать помощь родосцам, стали долгие сборы священного посольства в Дельфы. По пути в Дельфы спартанские феоры, так назывались священные послы, на несколько дней задержались в Немее, чтобы понаблюдать за состязаниями атлетов и ристаниями колесниц. Спартанцы, приехавшие в Немею вместе со своими атлетами, были возмущены нерасторопностью своих феоров. Глава священного посольства на недовольные замечания своих сограждан заявлял, что в зимнюю пору спартанское войско добраться до Родоса не сможет из-за бушующих на море штормов, а посему торопиться в Дельфы феорам нет никакой нужды.
Перед забегом на два стадия к Леарху пришел Симонид, сообщивший ему, что он уже сочинил первые строки эпиникии в его честь.
– Если ты достоин любви Горго, то ты обязательно победишь, мой мальчик! – сказал Симонид Леарху так, чтобы этого никто не услышал. – Я думаю, что ты ее достоин.
