style="font-size:15px;"> – Да… – выдохнула я. – Я хочу пить…
Через минуту у моих губ оказался граненый стакан, и в рот потекла холодная вода. Она была солоноватая и колючая. Я сделала несколько глотков и закашлялась.
Мужчина приподнял мне голову и вытер мой подбородок.
– Ты еще совсем ребенок…
– Мне… уже четырнадцать.
– Отлично, – одобрил он, словно возраст являлся моей заслугой. – Мы понимаем друг друга. Не так ли?
– Понимаем.
Я отчаянно желала одного: чтобы он увез меня из этого ужасного места навсегда. Чтобы я никогда больше не вернулась в этот отравленный химикатами угасающий поселок, к этой опустившейся женщине, которая считается моей матерью, в это провонявшее табачным дымом и перегаром грязное логово, которое и квартирой-то назвать нельзя. Ночлежка, кишащая тараканами и клопами.
Тогда я не могла выражать свои мысли связно и думала лишь о том, чтобы спастись. Бегство было моим спасением.
– Ты сможешь идти? – спросил меня обладатель перстня.
– Попробую…
Я приподнялась и села. Комната пришла в движение. Пол, потолок и стены закружились, к горлу подкатил комок.
– Ой!.. Меня сейчас стошнит…
– Возьми мятную конфету и вставай, – сказал он. – Нам пора ехать.
– Куда?
– К тебе домой. Где ты живешь?
– Я не хочу домой…
– Это необходимо.
– Нет! – заплакала я. – Я не поеду! Заберите меня с собой… или убейте.
– Ты готова расстаться с жизнью, лишь бы не возвращаться в свою семью?
– У меня нет семьи.
Я смутно помню, как он помог мне сесть в машину, как мы добирались до нашего облупленного трехэтажного дома с черными ржавыми балконами и давно не мытыми окнами. Я сидела на переднем сиденье и боролась с дурнотой. Сдерживала слезы. Молилась.
На ум приходили странные слова, смысл которых оставался скрытым. Вероятно, то был какой-то чужой язык. Чужие гортанные звуки возникали в моем воспаленном мозгу, мешались с запахом дыма…
– Ничего, что я курю? – покосился на меня водитель.
– Красивое кольцо, – пробормотала я, не отрывая глаз от перстня. – Что это за камень?
Мужчина засмеялся и сказал:
– Приехали. Ну, веди меня. Надеюсь, твоя мамаша окажется трезвой.
– Это бывает очень редко.
Мы поднялись по темной заплеванной лестнице на третий этаж. В подъезде пахло мышами и мочой.
– Бедняжка, – покачал головой обладатель перстня. – Я вытащу тебя отсюда.
– Обещаете? – просияла я.
– Это ваша дверь?
Он нажал на кнопку звонка, но тот не работал. Тогда он постучал. Громко, настойчиво.
– У нас всегда открыто, – робко вымолвила я и потянула дверь на себя. В квартире раздавался храп. – С тех пор, как умер отец, некому починить замок.
– От
