два-то церез дня как будешь не княгиной ты,Не княгиной будешь жить, да всё царицею».
Рознемогся-то во ту пору казак да Илья Муромець.
Он не мог-то за обедом пообедати,
Розболелось у его всё ретиво́ сердце,
Закипела у его всё кровь горячая.
Говорит-то всё Илья сам таковы слова:
«Я не знаю, отчего да незамог совсим,
Не могу терпеть жить-то у себя в доми.
Надо съездить попроведать во чисто́ полё,
Надоть съездить попроведать в красен Киёв-град».
Он седлал, сбирал своёго всё Беле́юшка,
Нарядил скоро своего коня доброго,
Сам садился-то он скоро на добра коня,
Он садился во седёлышко чиркальскоё,
Он ведь резвы свои ноги в стремена всё клал.
Тут поехал-то Илья наш, Илья Муромець,
Илья Муромець поехал, свет Иванович.
Он приехал тут да во чисто поле,
Из чиста поля поехал в красен Киёв-град.
Он оставил-то добра коня на широко́м двори,
Он пошел скоро по городу по Киеву.
Он нашел, нашел калику перехожую,
Перехожую калику переброжую,
Попросил-то у калики всё платья кали́чьёго.
Он ведь дал-то ему платье всё от радости,
От радости скиныва́л калика платьицё,
Он от радости платьё от великою.
Ай пошел скоро Илья тут под окошецько,
Под окошецько пришел к палатам белокаменным.
Закричал же он, Илья-та, во всю голову,
Ишше тем ли он ведь криком богатырским тут.
Говорил-то Илья, да Илья Муромець,
Илья Муромець да сам Ивановиць:
«Ай подай-ко, князь Владимир, мне-ка милостинку,
Ай подай-ко, подай милостинку мне спасеную,
Ты подай, подай мне ради-то Христа, царя небесного.
Ради Матери Божьей, царици Богородици».
Говорит-то Илья, да Илья Муромець,
Говорит-то он, кричит всё во второй након:
«Ай подай ты, подай милостину спасеную,
Ай подай-ко-се ты, красно мое солнышко,
Уж ты ласковой подай, да мой Владимир-князь!
Ай не для-ради подай ты для кого-нибудь,
Ты подай-ка для Ильи, ты Ильи Муромця,
Ильи Муромця подай, сына Ивановиця».
Тут скорехонько к окошецьку подходит князь,
Отпират ему окошецько коси́сцято,
Говорит-то князь да таковы реци:
«Уж ты гой еси, калика перехожая,
Перехожа ты калика, переброжая!
Я живу-ту всё, калика, не по-прежному,
Не по-прежному живу, не по-досельнёму, —
Я не смею подать милостинки всё спасеною.
Не дават-то ведь царишшо всё Идолишшо
Поминать-то он Христа, царя небесного,
Во вторых-то поминать да Илью Муромця.
Я живу-ту, князь – лишился я палат все белокаменных,
Ай живет у мня поганоё Идолишшо
Во моих-то во палатах белокаменных;
Я варю-то на его, всё живу поваром,
Подношу-то я тотарину всё кушаньё».
Закричал-то тут Илья да во трете́й након:
«Ты поди-ко, князь Владимир, ты ко мне выйди,
Не
