уже три недели. Ты не глядел на меня своими глубокими глазами, не улыбался, не прикасался… Мы не пили чай, не смотрели вместе вечером фильм, не делились впечатлениями дня. Ни тепла твоих рук, ни бархата глаз. Вместо этого – игра-молчанка. Ты ушел, как в воду канул. Телефоны и почта не отвечают, в соцсетях тебя нет, друзья морозятся, мама хранит молчание и смущается, дескать, разбирайтесь сами.
В старой гостинице душно, ветер не освежает, кондиционер не справляется. Но по телу пробежали мурашки, и стало зябко.
Я не понимаю. Я так сильно тебя допекла, что ты даже поговорить со мной не хочешь? Хотя бы сказать пару фраз вроде «прости, устал (пересмотрел взгляды, разлюбил, получил новый проект на другом конце света, загулял, встретил другую или еще что), и мне нужна пауза (это конец)»?
Твое игнорирование для меня хуже, чем ненависть. Что бы ты ни чувствовал, что бы ни происходило, ты мог сказать хотя бы одно слово, хоть полслова, хоть малюсенькое объяснение того, что случилось, что стало причиной твоего исчезновения. Или, если ничего не случилось, сказать мне прямо, что именно это – когда у нас с тобой ничего не происходит – тебя и не устраивает.
Если ты решил меня за что-то наказать, проучить, не знаю, отомстить – скажи, черт возьми. Я же человек, а не кактус на подоконнике!.. Ты собирался – во всяком случае, так мне говорил и не раз – строить со мной жизнь, а теперь вдруг исчез, точно растворился. Что случилось? Почему?…
Несколько дней я не могла прийти в себя, думала, с тобой что-то произошло. Авария, травма, драка с пьяными придурками в темном переулке – все что угодно. Я накручивала себя, рисуя в своем воображении сценарии один апокалиптичнее другого: вот тебя окровавленного везет скорая, вот ты еле двигаешься, все тело в синяках и ссадинах и кровоточит висок, вот… Но после того, как я невольно разревелась от напряжения, твоя мама по телефону меня заверила, что со здоровьем у тебя все хорошо. Жив, здоров, слава богу, все нормально – так о тебе и сказала. И вновь постаралась поскорее закончить разговор и положить трубку.
Поэтому я и уверена теперь, что ничего страшного, ничего такого, что нельзя было бы исправить, с тобой не случилось. Ты цел и невредим. А значит, просто меня игнорируешь. Ты обижен? Разгневан? Раздосадован? Но за что, черт возьми? Что?
Даже если я и догадываюсь о сути твоего ответа, я все-таки заслуживаю того, чтобы ты его мне озвучил сам. Хотя бы даже в последний раз и как принятое тобой решение. То, как ты исчез… Как-то не по-мужски. Не так, каким я тебя знала (или хотела видеть). Ты просто сбежал. Втихаря и без объяснений.
Это низко и подло, Антоша.
Но лишь бы ты мне позвонил.
Я вздрогнула: приглушенные звуки улицы нарушил резкий звонок телефона на прикроватной тумбочке. На секунду я растерялась: Антон?…
– Алло, – знаю, что это не может быть Антон. Но голос предательски дрожит. А сердце трепещет – а вдруг?…
– Привет… Спишь?
– Привет… Нет. Не могу уснуть.
