в каком это принято у обычных людей. Они сидели так в полном молчании минута за минутой час за часом, лишь изредка подбрасывая дрова в огонь, и это, пожалуй, было единственным отличием их от тех каменных изваяний, что плотным рядом так же уселись вдоль стен пещеры. Так постепенно прошла вся ночь. А утром двое, те, что сидели у огня, ушли, и их места заняли другие.
Спустя некоторое время в помещение вошли ещё человек десять, одетых более чем странно. Вошедшие сильно отличались от тех людей, что сопровождали старика в лесу, и тех, что просидели рядом с ним возле костра всю ночь. Одежда их казалась более изысканной, а кроме того, лицо и руки каким – то особым образом покрывала угрожающая ритуальная окраска.
В центре стоял абориген, в котором без труда можно было узнать самого главного. Сердце бешено колотилось в груди. Впечатлений накопилось уже более чем достаточно для одного вечера. Одинокий лесной отшельник и представить себе не мог, что практически совсем рядом с цивилизацией живет полудикий пещерный народ. Живет по своим не – писаным законам, которые, естественно, считает самыми правильными и справедливыми.
Люди расселись полукругом вокруг костра. Главный расположился посредине и оказался как раз напротив. Только сейчас Федор заметил, что стены и потолки помещения, в котором они находились, расписаны с низа и до самого верха. Это были сцены обрядов, жертвоприношений и просто жизни этих людей. От выражений некоторых лиц, пристально смотрящих с каменных сводов грота, мурашки начинали быстро бегать по коже, как, впрочем, они бегали и от выражений лиц тех угрюмых воинов, что только что вошли в этот не менее угрюмый зал. Сейчас пожилой человек, кажется, понял, что его судьба находится целиком и полностью в руках вот этих самых «дикарей», что сидели и просто молчали, тупо уставившись куда-то в темноту, и от этого на душе становилось еще хуже.
Но снаружи, он испуганным отнюдь не выглядел. Ни тени страха не было на суровом, прожженном ветрами и пропахшем дымом лице.
Глава 6
Уйдя от шума тесных улиц,
Могли ль мы знать, куда попали.
Шагая твердо в неизвестность,
Ничьей мы милости не ждали.
Но приговор, спокойно смертный,
Уж был заранее подписан.
И наш убийца неизвестный
Доволен был и независим.
Ломая жизнь, судьба лихая
Со вздохом руки утирала.
А то, что сделала, злодейка
Сама тогда не понимала.
Однообразный и утомительный переход занял не меньше трех часов. Идти стало невыносимо тяжело. Пересеченная местность и огромные рюкзаки постепенно делали свое дело. Последние два-три километра стали вообще похожими на каторгу. Тайга здесь казалась непроходимой. Завалы из когда-то сваленных бурей деревьев, огромные валуны – все это чередовалось с расщелинами и воронками, появившимися здесь как будто бы специально для того, чтобы не позволить людям пройти. И потому все почувствовали необыкновенное облегчение, когда лес неожиданно расступился
