пальцем по страничке сверху вниз, портье взял автоматическую ручку, проворно написал номер на прямоугольничке плотной бумаги размером с визитную карточку, почтительно протянул фон Шварцу, уже совершенно другим тоном промолвив:
– Извольте, сударь…
Небрежно кивнув, словно истый барин, фон Шварц направился к ближайшей свободной кабинке. В его времени у батальона еще не было телефонного номера, телефон был интересной новинкой и не более того, в широкое употребление еще не вошел, но в тридцать восьмом году – что здесь, что там – все должно обстоять совершенно иначе. Впрочем, он не знал, как именно обстояло в грядущем дома – даже новички моментально узнают, какой именно вопрос считается запретным – о будущем самого батальона. Только меж собой доверительно иногда говорят, понизив голос, что, по кое-каким наблюдениям и данным, после девятьсот семнадцатого года батальон куда-то пропадает из истории, но подробности никому не известны, а инженеры, обслуживающие аппараты наблюдения за Временем, имеют строгий приказ этот кусочек Времени никому не демонстрировать…
Хотя… Фон Шварц кое-что слышал о «приказе на ликвидацию». В случае каких-либо серьезных пертурбаций все до единого человека покинут расположение, после чего череда чудовищных взрывов (несчастный случай – взлетел на воздух склад боеприпасов, господа!) превращает практически в пыль все, о чем не должно знать остальное человечество: архивы, оборудование, «кареты»… – решительно все. У командующего лежит в сейфе подписанный государем указ о расформировании батальона, остается только подходящими чернилами проставить дату. И весь личный состав, имея при себе соответствующие предписания, отправится в распоряжение военного начальства за новым назначением – естественно, держа язык за зубами всю оставшуюся жизнь. Так что многие полагают, что в октябре семнадцатого (если не в марте) тогдашний командир как раз этот план и привел в действие.
Он набрал номер, трубку сняли почти тотчас же. Четкий деловитый голос:
Подполковник Тягельский, дежурный офицер Генерального штаба, слушаю.
Капитан Иванов, – в тон ему, что далось без всякого труда, ответил фон Шварц. – Простите, произошла несуразица… Я прибыл с пакетом, адресованным командующему Гатчинским гвардейским саперным батальоном, но имел промашку потерять номер дежурного… Не будете ли великодушны мне его сообщить?
В конце-то концов, случается и такое – мало ли растяп… Он знал совершенно точно, что номера дежурных офицеров воинских частей в более поздние времена не считались военной тайной, так что есть шанс…
– Гатчинский… гвардии саперный… – голос собеседника на том конце провода вдруг явно исполнился неприязни: – Простите, сударь, но это действительно Генеральный штаб, и я бы вам посоветовал откалывать свои шуточки где-нибудь в другом месте…
– Простите?
Дежурный отрезал с ледяной вежливостью:
– Воинской части, которую вы изволите называть, не существует в природе. Думаю,
