же нонсенс! А если природа времени нематериальна, то глупо говорить о том, что здесь время идет, а здесь оно стоит. Время – величина постоянная.
– Что же тогда Вечность? – усмехнулся я и непроизвольно потер нос, в котором засвербело из-за густого аромата одеколона, коим благоухал собеседник.
Курьер расправился с ростбифом, сделал маленький глоток кофе и пододвинул к себе тарелку с блином.
– Время однородно и едино, – заявил он, – разнится лишь субъективное восприятие его человеком. Вот вы спокойно перемещаетесь в так называемой Вечности, а почему?
– Мое внутренне время…
– Ерунда! – отмахнулся Патрик. – Не обижайтесь, но все это – просто чушь собачья. Интеллектуалы, уверяющие, будто человек при рождении получает некий запас персонального времени, ничем не лучше мракобесов, толкующих о душе. Значение имеет лишь воля. Воля человека. Только от нас самих зависит, замрем ли мы в потоке времени или перемотаем, будто кинопленку. Вот так.
– Смелое утверждение, – усмехнулся я. – Не банальное.
– Не согласны?
– Не имею обыкновения спорить о вещах, в которых разбираюсь недостаточно хорошо.
– Вы ли не разбираетесь во времени, специальный комиссар Грай? – улыбнулся Патрик. – Замшелые теоретики могут сколько угодно протирать штаны в кабинетах, но если кто-то и понимает что-либо в вопросах времени, так это люди вроде вас. Разве нет?
– Стресс, – произнес я в ответ.
– Что, простите? – озадаченно уставился на меня курьер.
– Я не так хорошо, как вам кажется, разбираюсь в вопросах мироздания, но легко определяю, когда человек находится в состоянии стресса. Многословие, тремор, излишнее количество еды. У вас шок, Патрик.
Курьер какое-то время обдумывал услышанное, потом отодвинул от себя тарелку с недоеденным блинчиком и спросил:
– И что вы предлагаете?
– Думаю, капелька бренди и сигарета вам сейчас не повредят.
– Присоединитесь?
– Мне скоро на службу.
Патрик заказал рюмку бренди, одним махом влил в себя крепкий напиток и закурил, но только затянулся и сразу закашлялся.
– В самом деле, стало легче, – сообщил он, вытирая выступившие в уголках глаз слезы.
– Факт, – кивнул я.
Курьер закинул в рот пластинку жевательной резинки и вдруг попросил:
– Не стоит упоминать об этом при Зое, хорошо?
– Как скажете.
Я допил кофе и выложил на край стола пару четвертаков.
– Бросьте! – засуетился курьер. – Я могу позволить себе угостить вас кофе!
– Забудьте, – отмахнулся я.
– Как скажете, – фыркнул Патрик и поднялся навстречу вернувшейся в кафе секретарше: – Все в порядке?
Зоя смерила его взглядом, каким обычно жены награждают вернувшихся домой в легком подпитии супругов, затем посмотрела на пустую рюмку, но ничего по этому
