втроем у «виллиса» на краю аэродрома, возле одноэтажного здания отдела контрразведки авиакорпуса. В руке Поляков держал несколько листков – он только что прочел Алехину и Таманцеву дешифровку перехвата и ориентировку о Павловском.
– Разрешите, – попросил Таманцев у Полякова и взял листок с текстом.
– Ждешь его как манны небесной… – с досадой заметил Алехин и нетерпеливо прикурил. – Благодарю… А первый перехват, от седьмого августа?
– С тем, очевидно, задержка… – Поляков недовольно шмыгнул носом. – Приказание о внеочередной расшифровке касалось обоих. Очевидно, задержка… Шифр сложный, а они еще, наверно, меняют ключ. Я буду звонить и напомню.
– Квалифицированная разведсводка… – рассматривая текст, проговорил Таманцев.
– И все?
– Наблюдение за перевозками… за железной дорогой… – глядя в текст и напряженно соображая, не сдавался Таманцев. – Это… должно быть, резидентура…
– И все? – не унимался Алехин.
– А что, в Москве тоже так думают, – с почти неуловимой иронией сказал Поляков; он посмотрел на второй лист и прочел: – «Судя по тексту, Вы имеете дело с крупной квалифицированной резидентурой, действующей с заданием оперативной разведки в тылах вашего и сопредельных фронтов. Очевидно наблюдение за железной дорогой на линии Гродно – Белосток; не исключены челночные маршруты Вильнюс – Белосток (через Гродно) и Вильнюс – Брест (через Лиду – Мосты – Волковыск)»…
– И все?
– Нет, почему же… – Поляков посмотрел в текст. – «О ходе розыска и всех проводимых Вами мероприятиях докладывайте ежедневно».
– Да, из этого шубы не сошьешь, – возвращая листок с текстом, сказал Таманцев. – Кстати, территориально Белосток и все, что южнее Гродно, – Второй Белорусский фронт.
– Но все остальное-то наше! И в эфир они выходят у нас.
– Есть место выхода рации в эфир, есть текст и кое-какие улики, а зацепиться не за что… – вроде бы рассуждая вслух, неторопливо произнес Поляков. – Скверно… Безусловно наблюдение за железной дорогой, причем не визуальное, со стороны, а где-то на станциях…
– Будто под брезент заглядывают, – заметил Алехин.
– Маршрутники или фланёры?[25] – спросил Таманцев; он во всем любил конкретность, определенность.
– Очевидно, стационарное наблюдение[26], – глядя на Полякова, предположил Алехин.
Наилучшая маска для фланёров и маршрутников во время войны – форма и документы военнослужащих. В начальный период Отечественной войны фланирование по железнодорожным узлам прифронтовой полосы нередко осуществлялось немецкими агентами под видом эвакуированных граждан.
– Скорей всего, комбинированное… – сказал подполковник. – Это опытные, знающие свое дело люди…
– Судя по тексту, не немцы и, очевидно, не аковцы.
– Я
Термины агентурной разведки.
