работы и в перерывах между сменами мы сверяли свои стенограммы с оригиналами, правили их и считывали после перепечатки на машинке, переводили документы и речи, выступали в роли устных переводчиков при переговорах с представителями других делегаций. Так незаметно прошел почти год. Процесс закончился, но мы продолжали трудиться сначала в Нюрнберге, а затем в Лейпциге над обработкой стенограмм. Эта работа была завершена лишь в 1947 году».
Возвращаясь опять к работе трибунала, надо признать, что процесс не всегда шел ровно. Гофман вспоминал случаи, когда во время заседаний вдруг все стопорилось – переводчики (в основном американцы, наши, естественно, себе такого не позволяли) вскакивали, срывали с себя наушники, отказывались переводить. Заседание трибунала прекращалось. Происходило это в основном тогда, «когда оратор несмотря на сигналы переводчиков мчался, закусив удила… Оратору делалось внушение, он просил извинения у переводчиков», и трибунал опять продолжал работу.
Карточка рациона питания Е. А. Гофмана
Но были моменты и покруче. Однажды трибунал по вине «иностранных стенографисток» вообще несколько дней не заседал. «Стенографистки объявили забастовку, требуя повышения заработной платы». И их требования были частично удовлетворены…
Справедливости ради настало время сказать, что не все ладилось и в работе советской делегации. Прошли те времена, когда наши авторы идеализировали действия советских людей за рубежом, выставляя носителями отрицательных черт только граждан капиталистических государств. Представители же СССР, застегнутые на все пуговицы, делали все абсолютно верно. И им были чужды всякие человеческие слабости.
Видимо, чтобы подчеркнуть это обстоятельство, члены советской делегации в Нюрнберге, как правило, показывались в военной форме, тогда как союзники – в штатском.
Видимо, считалось, что «форма дисциплинирует содержание».
Но люди – с Запада или с Востока – порой одинаково далеки от совершенства. Даже в Нюрнберг, несмотря на строгий отбор, в состав советской миссии попали офицеры не без недостатков. В связи с чем в достаточно слаженной работе нашей делегации порой возникали непредвиденные сложности, конфликты, иногда доходило даже до чрезвычайных происшествий. Так что форма не всегда дисциплинировала содержание…
Вот только один пример. Классическая ситуация соперничества в Нюрнберге однажды обернулась неприятными инцидентами. Следствием во время процесса занималась прокурорская группа во главе с Г. Н. Александровым. Она находилась в подчинении Главного обвинителя от СССР Р. А. Руденко. Оперативные вопросы решала специальная бригада Главного управления контр разведки «Смерш». Руководил ею М. Г. Лихачев.
Между ними существовали трения. Некоторые работники группы питали подозрения друг к другу, обменивались упреками, а иногда дело заходило еще дальше. Как-то, еще до начала процесса, контрразведчики
