о том, что он поправляется. Об этом есть свидетельства дочери Сталина о том, что Берия будто бы увидел проблески сознания в глазах Сталина.
А как бы я лечил Сталина? Вот я, выпускник медвуза, бывший врач «скорой помощи» Сигизмунд Миронин, далеко не светило медицины, прибыл на дачу Сталина и что бы я сделал? Первым бы делом я поставил правильный диагноз – это основа основ. Далее я стал бы бороться с повышенным артериальным давлением и отеком мозга. Немедленно. Как это делать – хорошо описано у Ланга в его учебнике 1938 г. Далее, исходя из канонов 1953 г., надо было бороться с обширным кровотечением, причем, как стало понятным, – не только в мозгу, но и в желудке, а возможно и кишечнике. Как остановить кровотечение? Совершенно логично, что для этого надо повысить свертываемость крови. Я бы тут же прописал уколы викасола и глюконат кальция внутривенно.
После этого, я немедленно бы перевел больного в стационар. Некоторые ограничения были на перевозку больных в коме, но Сталину не был поставлен диагноз «кома». Поэтому его просто обязаны были везти в стационар. Но, без сомнения, кто-то запретил это делать.
Я бы немедленно сделал все возможные анализы – крови, мочи, рвотных масс, содержимого желудка, взял бы пункцию спинного мозга и так далее. Если бы кто-то из персонала предложил интенсивно колоть пациенту кофеин, камфору, цититон, кардизал и ввести подкожно 400 мл глюкозы – немедленно отстранил бы такого человека, сразу сообщив сотрудникам государственной безопасности, поскольку очевидно, что такой человек или враг, или общественно опасный сумасшедший. Ну и стал бы делать внутривенно строфантин.
Возможно, я бы предпринял хирургическое лечение: трепанацию черепа и удаление гематомы. Это возможно только в условиях специализированного стационара, когда рядом специализированная реанимационная помощь. Несмотря на то, что нейрохирургия геморрагического инсульта делала лишь первые шаги, трепанацию советские врачи делали прекрасно – уж опыт войны был просто колоссальным. Академик В. Неговский вспоминал: «В то время мы были признанными в мире лидерами в области реанимации. Война позволила накопить бесценный клинический опыт. Мы знали, что если своевременно произвести эвакуацию гематомы после кровоизлияния в мозг, то есть шансы, что больной выживет». Как видим, уже в то время были шансы на успех хирургического лечения.
Так требовали лечить Сталина каноны медицины того времени. Этого не проводилось и близко. Поэтому не только лечение, но и вообще поведение врачей было, мягко говоря, очень странным для врача. Если же для преступника – то в самый раз Ну, не верю я, что такой опытный клиницист, как Лукомский, не знал тех простых медицинских вещей, которые знаю я. Странно все это!
7
Акт патологоанатомического исследования
Фактура Акта вскрытия подробно описана И. Чигириным. «Это одиннадцать листов размером А4. Они напечатаны через 1,5 интервала на пишущей машинке № 89 и с левой стороны
