сударь, достойны гиштории окажетесь… Ну, – раскланялся Радищев, – легкой вам службы во славу отечества.
– Легкой-то у нас не бывает. Впрочем, благодарю вас…
Радищев грустно улыбнулся и пошел своим путем.
Прохор Курносов пошел своим.
Отправка эскадры – дело хлопотное. Чесменская битва (при колоссальных жертвах и множестве ранений) нечаянно открыла, что в экипажах кораблей сражались и… женщины. Извещенная об этом Екатерина была озабочена «половой» проверкой команд. Капитан второго ранга Козлянинов заверил ее, что проверка уже была.
– На этот раз вроде нету бабья.
– Всегда говорят, что нету, а в море они, как клопы, из люков выползают. Раздевать матросов пробовали?
– Раздели. Трех баб нашли. Выпороли и отпустили.
– Так им, блудам, и надо… Плывите с богом!
Поплыли. Однажды утром сюрвайер поднялся из каюты на палубу – в расплывчатой мути вдалеке качало чей-то корабль.
– Идет без флага, – показал на него Ушаков. – Кажется, у них что-то не в порядке. Не хочешь ли помочь им?
На шлюпке подгребли к кораблю. Курносов окликнул:
– Почему без флага, эй! Что случилось у вас?
На палубе его встретил веселый и румяный человек.
– Господи! – воскликнул он. – Никак свои, русские?
– А ты кто таков? Чей корабль?
– Я библиотекарь императрицы Екатерины – пиит Петров, Василий Петрович, прославленный в веках еще при жизни своей. А яхтой владеет герцогиня Кингстон… Да что мы стоим? Полезай в люк. Ах, боже, даже не верится, что ты русский.
О таком поэте Прошка впервые слышал, но из газет ведал, что в Англии герцогиню Кингстон хотели клеймить каленым железом за все ее фокусы с мужьями. Внутри корабля поражало великолепие – сказочное. В проходах висели картины в богатых золоченых рамах. Петров походя говорил:
– Вот тебе Клод Лоррен, а вот и сам Рафаэль…
– Не боитесь, что англичане потопят вас?
– Боимся. Время тревожное. Потому и флага не держим…
Петров толкнул зеркальную дверь – прямо в духоту тропического сада, наполненного ароматами редкостных растений. На ветках сидели диковинные попугаи, клекотали павлины. В салоне Петров зазывал гостя к столу, потчевал марсалой.
– Да меня на фрегате ждут, – отнекивался Курносов. – Я вот сам корабли строю. Повидал их на своем веку. Разных. Но такой тщательной отделки убранства еще никогда не видывал.
– Герцогиня строила этот корабль специально для путешествия в Россию, взбрело ей в голову – сделаться статс-дамою нашей Екатерины. А наследство у нее от мужей. Богата! Спасибо, хоть башку ей топором не снесли… Вон картина висит – посмотри: это она в обмороке изображена, когда в Лондоне судили ее за двое‑ или за троемужество – она сама того не знает!
На картине была представлена молодая красавица, у которой соблазнительно обнажена грудь.
Прошка
