зажженных свечей.
Отказаться от обеда было бы не просто не вежливо – это был бы знак опалы и королевской немилости. Арцыбашев хорошо понимал это, как и то, что совершенно правильно поступил, не взяв с собой в замок свидетельниц – Анну и ее оставшихся в живых монахинь. Латное войско, мушкеты и собственный замок создают опасную иллюзию вседозволенности и силы. Не надо провоцировать барона на мятеж! Лучше вызвать к себе, в Оберпален, а уж там… Там можно будет и арестовать и судить… Да-да, вызвать. А буде дерзнет не явиться – разрушить замок пушками. Запросто! Именно так.
Как водится, обед затянулся до позднего вечера, когда уже поздно было пускаться в обратный путь. К тому же начался дождь, настоящий нескончаемый ливень. Подумав, Магнус прямо на глазах у барона фон Эльзера отправил в Оберпален гонца, чтоб не волновались и не искали своего короля. Вернее, чтоб в случае чего знали, где искать. Барон так и понял. Ухмыльнулся:
– Ваше величество, я велю постелить вам в гостевой зале… Или можете занять мою опочивальню. Как пожелаете.
Король пожелал гостевую залу. Не в чужой же кровати спать!
Спалось, к сожалению, плохо. Из подвалов замка, проникая сквозь все перекрытия, доносились самые ужасные крики – видать, палач барона пытал там провинившихся крепостных, как это было принято повсеместно в Польше, Литве и Прибалтике. На Руси, кстати, еще до полного прикрепления крестьян к земле и ее владельцам не дошло. Еще существовал Юрьев день, во время которого можно было сменить барина, уйти, заплатив «пожилое».
А ближе к утру из боярской опочивальни над головой гостя вдруг послышался девичий визг, настолько истошный и пронзительный, что Арцыбашев не выдержал, вскочил, наскоро одеваясь. Оно, конечно, даже королю не пристало вмешиваться в личные дела вассала, но Леонид-то был из двадцать первого века, где к женщинам все ж таки относились немножечко по-другому, нежели в сии патриархально-дикие времена. А наверху, похоже, кто-то били…
Схватив шпагу, молодой человек в три прыжка преодолел винтовую лестницу и, толкнув приоткрытую дверь, оказался в опочивальне барона. Картина, открывшаяся взору Леонида, оказалась настолько гнусной, что гость едва не убил хозяина замка тут же, сейчас, едва не проткнул шпагой, да только фон Эльзер успел отскочить, бросив в лицо нападавшему окровавленную треххвостую плеть, коей до того истязал привязанную к стоявшей у стены лавки девчонку. Нагую спину несчастной покрывали свежие кровоточащие рубцы, все худенькое тело ее дрожало от только что перенесенных страданий.
– Это, я так понимаю, некая Ильза? – кивнув на девчонку, нехорошо прищурился король.
Фон Эльзер схватил висевший на стене палаш и скривился:
– Вы суете свой нос туда, куда не нужно, ваше величество… Впрочем, теперь уж можно не ждать до утра и начать сейчас…
– Чего не ждать? – выкрикнув, Арцыбашев тут же нанес удар, совершив прямой выпад, как учил его Труайя.
Острие королевской шпаги разрезало тонкую
