подобрав ноги. Наверняка, сквозь рамы дует, да и камень сырой. За спиной Ннаонны падали, кружась, влажные хлопья. Окно, и без того мутное, нынче и вовсе затянуло серым. Интересно, хотя бы этот снег ляжет до весны? Или снова растает? Никак погода в этом году не установится. Возможно, виной тому битва богов, всколыхнувшая Мир до основания. А может быть, и нет… кто знает! Кто вообще может это знать? Вряд ли сам Гангмар сумел бы дать объяснение нынешним капризам погоды…
– Слезь с подоконника, – велел Ингви, – простудишь.
– Что? – живо откликнулась вампиресса. – Что простужу?
– То место, – отрезал демон, – где у порядочных девушек находится попа.
– Ну, вот! – Ннаонна притворно надула губы, но послушалась, сползла с холодного камня. – А я кто?
– Ты принцесса. У принцесс не бывает попы.
– Много ты знаешь о принцессах…
– Это вопрос или утверждение?
– Это издевательское насмешливое замечание. Можно сказать, бунт против тирании.
Ингви флегматично пожал плечами.
– Ну, тебе виднее…
За окном пронесся порыв сырого ветра, мягкие серые хлопья быстрей закружились по ту сторону мутного стекла. Ннаонна поежилась и примирительно сказала:
– Вообще-то, в самом деле холодно.
– И камни сырые, – напомнил Ингви. – Зимой Альхелла становится довольно неуютным местечком.
– Зимой весь мир становится неуютным местечком! – буркнула вампиресса. – Потому что воевать нельзя. Когда же мы отправимся в поход? Не терпится разрушить Империю, и вообще… навести шороху, а то скучно становится. Ну когда же мы снова отправимся в поход… Наверное, только весной.
– Это издевательское насмешливое замечание – вопрос или утверждение?
– Молитва. Когда же, о, когда же, великий король, ты поведешь нас в последний бой? Ну, когда?
– Погоди, Ннаонна… скоро и без нас в Мире начнется такое, что содрогнутся моря и земли.
Ингви снова уставился на карту, словно прикидывал, какие именно пункты содрогнутся первыми. Потому и не заметил, как вампиресса готовится к прыжку.
– А-а-а-ага-а!
Девушка обрушилась на зазевавшегося короля, тот ухватил ее, они вместе рухнули на кровать и покатились, сминая потертое покрывало, цепляясь пряжками за потускневшее золотое шитье. Наконец Ингви оказался сверху.
– Ну как?.. – пропыхтела Ннаонна между поцелуями. – Мир содрогается?..
– Вполне.
Увлеченные потрясением Мира, Ингви с Ннаонной не услышали шагов в коридоре, и отвлек их только стук распахнутой двери.
– А! – весело заорал с порога Филлиноэртли. – Развлекаетесь! Это правильно! Чем еще заниматься в такую погоду! Мать по доброте своей нарочно сотворила вам мерзкую слякоть, чтоб не забывали
