испугался. Хотя чего, вроде, пугаться-то? Ушла и ушла, забот меньше… Но девочка никуда не ушла, просто присела на кошачий коврик, обхватив руками коленки, и в этой позе показалась Витьку совсем маленькой. Что-то странно ворохнулось у Витька под ложечкой.
– Заболел, что ли? – недовольно подумал мальчик. – Этого еще не хватало! Эй! – окликнул он съежившуюся фигурку. – Я тут тебе хлеба принес! Больше ничего не удалось спереть…
– Спасибо, – девочка подняла голову и снизу вверх взглянула на Витька. – Хлеб – это хорошо, – она медленно протянула руку, взяла обкрошившийся по краям кусок и начала аккуратно жевать.
Витьку было ужасно муторно, неудобно и хотелось на что-нибудь разозлиться. В конце концов, он разозлился на медленно таявшую в кулаке печенку – швырнул промокший мешочек на ступеньки с такой силой, что красные капельки забрызгали стену. Брезгливо, по-кошачьи отряхнул пальцы, потом вытер их об штаны.
– А что там? – девочка указала пальцем на мешочек.
– Печенка сырая, – объяснил Витек. – Я маме сказал, что хочу кота покормить, вот она мне и дала.
– Печенка – это тоже хорошо, – невозмутимо сказала девочка, уже расправившаяся с хлебом, гибко потянулась, подняла мешочек, развернула и спокойно откусила кусочек наполовину разморозившегося мяса. Белые зубы блеснули в полутьме подъезда. – Витамины, – объяснила девочка Витьку, который силился проглотить застрявший в горле комок.
«Сумасшедшая – точно, – снова решил Витек. – Надо линять отсюда. И побыстрее…» – Ну, я пошел? – обратился он к девочке.
– Иди, конечно, – сразу же согласилась девочка, – Ты ведь торопишься?
– Да нет, я-то ничего, – зачем-то стал оправдываться Витек. – Это мама. Она сказала: на минуту и назад. А сейчас уже…
– Иди, иди, – девочка кивнула, пальцем вытерла уголки рта, присела на коврик и снова обхватила руками колени. – Спасибо тебе за еду.
– А как же ты? – Витек понимал, что спрашивать об этом нельзя ни в коем случае, но все равно не удержался.
– Я? – девочка задумалась, как будто впервые задала себе этот вопрос. – Я, наверное, пока здесь посижу.
– А потом? – не отставал Витек, внутренне продолжая изо всех сил костерить себя за неуместное любопытство: «Куда ты лезешь?! Зачем? Ты же ничем ей помочь не можешь!»
Когда Витек был совсем маленьким, он любил разговаривать с большими бездомными собаками у метро. Разговаривал долго и уважительно. Собаки слушали внимательно, наклоняя лобастые головы, а когда разговор был окончен, медленно вставали и трусили вслед за уходящим Витьком. С Витьковской мамой от их неуклонного бега делалась настоящая истерика:
– Уходи! Уходи, я тебе говорю! Пошел вон! Назад! Место! Витя, сколько раз я говорила тебе не приставать к собакам!
– Я к ним не пристаю, – с собачьей серьезностью отвечал Витек. – Я с ними разговариваю. Они меня слушают. А вы – нет. Вы говорите:
