сотрудником Скотланд-Ярда, инспектором Филдом.
III
Внимательно выслушав констебля Оливера, он заметил:
– У вас есть причины полагать, что тут не простое самоубийство? Мне всегда казалось странным, почему так мало подобных девушек кончают с собой. У них жизнь, как в аду. Ведь каждый третий день они ложатся спать голодными. В общем, обитательницам Менсис-стрит не позавидуешь.
– Есть пара-тройка фактов, – неуверенно произнес Оливер, – пустяковых вроде, но настораживающих. Прежде всего почему она, заперев дверь, вынула ключ из замка? Ведь тогда любой может заглянуть в замочную скважину. А зачем ей это, если она собиралась повеситься на потолочной балке? Второе – это тапочки. Она зачем-то запихнула их под кровать, а сама ходила босая, запирала дверь, писала записку. Странно. Я хочу сказать, пол линолеумный, большая часть не покрыта ковриками, полно мусора разного набросано, в том числе и булавки. Потом еще табуретка. Тяжелая. Предположим, она встала на нее и оттолкнула в сторону. Так раздался бы стук. Но никто ничего не слышал. А табуретка, повторяю, массивная. И наконец, веревка. Я к ней не прикасался, но разглядел внимательно. Она старая. И тонкая. Скорее, это толстый шнур, которым завязывают ящики. – Констебль замолчал, с досадой прикусив губу. – Я не догадался посмотреть, есть ли в комнате какой-то ящик. Но странно вот что: если бы она набросила петлю на шею и спрыгнула с табурета, такая веревка должна была порваться.
Филд улыбнулся:
– Констебль, вы замечательно провели предварительный осмотр места происшествия.
– Я рад, если это показалось вам интересным, – произнес Оливер, слегка краснея.
Инспектор Филд взял свою шляпу.
– Что ж, давайте пройдемся по Менсис-стрит.
Миссис Трэвор встретила их в холле. Инспектор Филд сказал, что поговорит с ней позднее. Затем Оливер открепил ленту, и они вошли в комнату. Филд осмотрел веревку.
– Вы абсолютно правы, Оливер. Веревка тонкая и слабая. Тело этой несчастной женщины она бы вряд ли выдержала. Но есть еще кое-что. После прыжка женщины с табурета веревка должна была сильно затянуться на шее. А я вижу, что нам удастся снять петлю, не разрезая веревку. Тот, кто это сделал, совершил серьезную ошибку.
Он послал Оливера позвонить в полицию из будки через дорогу, чтобы прислали врача и фотографа. А сам тем временем занялся постелью. Белье было смято и спущено с одной стороны до пола. В подушке отпечаталась глубокая вмятина, слишком глубокая, решил Филд, чтобы поверить, что это от головы во время сна. Вероятно, некто с силой прижал голову женщины к подушке и держал так несколько секунд. Три черных волоса на наволочке, несомненно, были с головы покойной женщины. Под смятой простыней оказался скрученный носовой платок. Филд взял его за угол и расправил. Платок небольшой, с дешевым кружевом, в углу вышита буква Ф. Детектив осмотрел его под мощной лупой. Там отчетливо виднелись следы пота. Похоже, все началось и закончилось на этой постели. Возможности защититься у женщины практически не было.
Филд представил,
