в бар. Вечерами он всегда ходил в бар.
– Вы говорили с ним?
– Да.
Беседа действительно оказалась немногословной. Дюпен не мог понять, откуда этот человек черпает вдохновение, нужное для приготовления изысканных блюд. Он, конечно, не был примой, но ресторан – Дюпену это было доподлинно известно – славился своей кухней, ее даже рекомендовала ему Нольвенн. Должно быть, она и правда была хороша.
– О чем вы говорили?
– О каких-то пустяках.
Беспомощный взгляд Дюпена заставил повара произнести следующую фразу:
– Говорили о том, что надо было сделать сегодня.
– Что вы имеете в виду?
– Что мы сегодня будем готовить, какие дневные блюда и все такое. У нас каждый день бывает какое-то главное дневное блюдо. Господин Пеннек считал это важным.
Это было поразительно длинное предложение.
– Вы говорили только об этом и ни о чем другом?
– Нет.
– Вы не заметили в поведении господина Пеннека чего-то необычного? Было ли в нем что-то не так, как всегда?
– Нет, – ответил Главинек, чем нисколько не удивил Дюпена, – ничего.
Дюпен вздохнул.
– Он говорил с вами тоже как всегда?
– Да.
– Он был один? К нему никто не приходил?
– Во всяком случае, я никого не видел.
– Может быть, вы заметили что-то необычное в других людях? Может быть, что-то в отеле показалось вам странным?
Дюпен понял, что это был лишний вопрос, и, прежде чем Главинек успел ответить, добавил:
– Я очень прошу вас внимательно приглядеться к обстановке в отеле, посмотреть, не увидите ли вы чего-то странного и необычного. Вы для нас очень важный свидетель. После вашего разговора Пеннек предположительно направился в бар, где, вероятно, вскоре был убит. Вы понимаете, почему ваши показания могут иметь чрезвычайную важность?
Даже теперь не изменились ни взгляд, ни мимика Главинека. Собственно, Дюпен этого и не ждал.
– Мне пора, – сказал он. – Но мы с вами непременно скоро увидимся.
Главинек встал, молча протянул комиссару руку и, не говоря ни слова, вышел. Риваль и Дюпен остались в комнате одни.
– Н-да, – произнес Дюпен и тоже встал, собираясь уйти. Он невольно улыбнулся. Да, это был типично бретонский разговор. Повар ему даже чем-то понравился, и комиссар решил как-нибудь наведаться сюда на обед. Он очень многое понял из беседы с Главинеком.
– Как вы думаете, господин комиссар, не пойдет ли наше расследование ко всем чертям, если никто ничего и никого не видел и не слышал?
Дюпен хотел было сказать, что ему частенько приходилось сталкиваться с такой чертовщиной, но промолчал.
– Время покажет, – сказал он вместо этого. – В нижние помещения никто не должен входить, Риваль. Когда коллеги в ресторане закончат, мы там запремся сами. Я хочу обыскать Пеннека.
С этими словами Дюпен вышел.
Риваль так и знал. В каждом случае
