другое. Надо сказать, что он заставлял меня испытывать страх постоянно. Он нарочно создавал какие-то драматические обстоятельства, при которых сообщал мне страшные вещи. А затем оставлял одного.
На меня нападал такой страх, что я физически его чувствовал. Нельзя описать словами, что я переживал в такие моменты. Затем, будто ниоткуда, появлялся дон Хуан и говорил, что мне, если я хочу остаться в живых, нужно сохранять спокойствие и безмятежность. Легко ему было это говорить! С одной стороны, я боялся всех этих непонятных угрожающих явлений, о которых мне только что рассказал нагваль, а с другой – я боялся смерти, я боялся умереть от того, что боюсь. Во мне боролись два страха. Наконец страх смерти побеждал, и я буквально заставлял себя стать спокойным. Как только мне это удавалось, вновь появлялся дон Хуан и, как ни в чем не бывало, начинал шутить, смеяться надо мной и вообще вести себя так, будто мы просто вышли прогуляться.
Но однажды, когда я уже кое-что мог и обладал видением, со мной произошел случай, который помог мне понять истинную природу страха. Я приехал к дону Хуану в его дом в Соноре. Он не постоянно жил там: это было место его уединения, он возвращался туда всякий раз, когда ему нужно было восстановить силы. Мы сидели в комнате и разговаривали, и вдруг я заметил силуэт человека, который то ли прятался, то ли просто ходил в темноте внутри дома. Я знал, что, кроме дона Хенаро, сюда прийти никто не может, и спросил нагваля: разве дон Хенаро тоже приехал? Дон Хуан ответил, что в доме мы одни, а тот темный силуэт не принадлежит человеку.
– Это мой союзник, – объяснил мне дон Хуан. – Он сторожит дом.
И в этот миг нагваль сделал такое странное движение, будто на него кто-то нападает, а он пытается отмахнуться. Через мгновение в комнату ворвалась темная фигура самого устрашающего вида. Прежде чем я понял, что это и есть сторож дома, меня обуял безумный страх. Сторож набросился на меня и стал душить. Я хотел позвать на помощь дона Хуана, но от страха потерял дар речи. Я кидал на нагваля умоляющие взгляды, но он только молча улыбался. Сторож тем временем попытался завалить меня на пол. Тогда дон Хуан подошел ко мне и сказал: «Бойся, но не до ужаса». Он и до этого часто говорил мне: «Бойся, но не до ужаса». Я никак не мог понять его: для меня страх и ужас были синонимами. Теперь же мне просто необходимо было узнать, что он имеет в виду, иначе сторож меня задушил бы до смерти. И я стал бояться. Намеренно, как и велел дон Хуан. Я просто отдался потоку страха и вдруг почувствовал, что оцепенение мое прошло.
Борьба закончилась тем, что сторож отпустил меня. Именно тогда я и осознал, что страх и ужас – два разных состояния.
Страх – состояние Силы, состояние действия. Если мы сделаем его своим союзником, то вся эта колоссальная Сила, которая заключена в страхе, перейдет к нам.
В этом и заключается секрет примеров удивительного мужества людей на войне или в тяжелых
