за веревку. Крышка распахнулась, и наступила тишина. Убийца уже стал было шарить руками вокруг в поисках чего-нибудь тяжелого, чтобы кинуть в шкатулку, как внутри завозились, шурша бумагой. Потом крохотные лапы вцепились в край, и наружу высунулась зубастая морда. Маленькие глазки моргнули раз, другой, затем тварь увидела лежащее на снегу тело и с визгом выпрыгнула наружу…
Лишь через полчаса замерзший старик подобрался к упавшей набок шкатулке. Отражение Тени уже куда-то ускакало, пресытившись местью мертвому телу. Озираясь на каждый вздох ветра, сгорбленная фигура наконец доковыляла до своей цели, бормоча себе под нос:
– Извини, Ляш, но сам понимаешь, да… Понимаешь… Болтун ты изрядный, никакими деньгами рот не закрыть… А элексир мне самому нужен, да… Самому…
Иссохшие руки лихорадочно зашарили в пустом ящике, затем выскребли куски газеты и заметались по снегу, по взлетевшим вверх желтым ломким листам, по голому дереву. Затем вцепились в шкатулку и затрясли ее над головой, пытаясь добыть несуществующее. И над поляной разнесся хриплый вой:
– Обманула, стерва! Об-ма-ну-ла!..
Клаккер привалился к дереву на краю поляны и прикладывал комок снега к правой скуле. Первый день после тюрьмы он провел дома, ругаясь с соседом, вывалившим мусор на его участок. Вернув чужое барахло на законную территорию, в том же боевом настроении на следующий день возвратился на Изнанку. Где отметил благодатную свободу пьянкой в припортовом кабаке, завершив вечер разухабистой дракой. Из участка утром его добыл уже злой, как собака, Шольц, а налившийся синевой бланш под глазом превратил половину лица охотника в подобие морды его же клиентов.
Господин старший обер-крейз продрался по сугробам назад и ругнулся, сунув замерзшие руки в карманы:
– Затоптали все следы, остолопы. Учи их, унтеров безголовых, учи – все без толку…
– Нас-то чего дернули? Мы же вроде сейчас на особом положении.
– А ты сходи, помедитируй, пьянь подзаборная. Может, что на похмельную голову и сообразишь. Давай, топай, я свое уже все осмотрел… По-мощ-ни-чек.
Аккуратно ставя сапоги на чужие следы, палач медленно добрел до середины поляны и замер, разглядывая место преступления. Сонная дремота сначала сменилась легким удивлением, затем, после беглого осмотра убитого бедолаги, переросла в недоумение. Не обращая внимания на звон в голове, Клаккер не поленился и обшарил всю поляну, повертев в руках разбитую шкатулку и буквально носом обследовав крохотную цепочку следов в сторону дороги. Потом пожал плечами и вернулся к начальнику.
– Забавно. Парень по твоему ведомству, прихлопнули его живые люди. По-крайней мере, я не видел, чтобы нечисть с железками бегала. А вот потом – странно. Кто-то выпустил гаденыша из коробки, потом вернулся и подобрал содержимое. Ну и удрал следом за кроком.
– Кем? – Шольц вздрогнул, услышав незнакомое
