первого броска костей, седлали коней, усаживались на вивернов.
– Ох ты, не подумал я об этом. – Сокрушенно сказал Сурт. – Многовато персон для первой игры. Боюсь, вам наскучит следить за уже известными событиями.
– Нет! Что ты, отец… – не отрывая глаз от волшебного зрелища, откликнулись его сыновья.
– Тогда слушайте правила. Для каждой фигурки – некоторые из них представляют целые расы… вот смотрите, это альвы, пока единые, это цверги… ну и так далее, – так вот, для каждой бросают кости. Выпавшее число определяет количество шагов, которое фигура проходит по полю. Движется она по спирали. Цвет вышивки, на которой фигура останавливается, определяет обстоятельства, в коих она оказывается – черный предуказывает осложнения, беды, необходимость сопротивляться и выживать. Красный – предписывает страсти, волнения, беспокойства, страдания и радости. Солнечный цвет накаляет и без того разгоряченных героев истории до предела, за который переступать небезопасно… и они все его переступают. Кроме того, чем ближе к вожделенной цели, тем вероятнее всяческие невозможности и волшебства… – и Сурт подмигнул сыновьям.
– Если фигура останавливается на черном, то она должна сделать два шага назад, если на красном – то два шага вперед. Есть одно условие – если фигура пожелает, то может, встав на красное, вытянуть своего соратника, попавшего на черное, ценой своих призовых шагов. Если выпадут две шестерки – то можно вытянуть двоих… или самому сделать двенадцать шагов. Великое дело – выбор…
– Отец, постой… – Фенри внимательно рассматривал переминавшиеся в нетерпении фигуры – Ты говоришь, если пожелает? Так они что, сами решают, как играть?
– Можно сказать, что и так. Видишь ли, сын, попадая на этот плат, фигура обретает на время игры характер и способности своего героя, ею движут те же страсти и пытаются управлять те же мысли. Нам остается только бросать кости, а случаю – определять число шагов.
– Отец, а как быть, если у противников разные цели? – спросил Гарм. – Ведь эта битва разделила всех – и богов, и альвов, и смертных. А здесь цель одна…
– Именно, что одна, сынок. Цель у всех была одна – добиться своего. Любой ценой. Одним – удержать, сохранить, не пропустить. Другим – заполучить, преобразовать, изменить.
– Отец, это… ты? – и Фенри указал на фигурку, отличавшуюся ростом и худобой, с двумя мечами за спиной. Черную.
– Угадал. А вот это ваша мама… – и Сурт прикоснулся к сидящей на грифоне девушке, – и ее брат… – фигурка стояла рядом с тремя похожими персонажами, опирающимися на тяжелые щиты и держащими алебарды. Эти фигурки были из светлого золота.
– Нум… смотри, наш отец, Эдред Вседержитель… – Нима завороженно смотрела на игру. – И Ветрогон, мой грифон… Как живые… как прежде. Сурт. – Она заглянула в глаза мужа. – Ты играл в тавлеи, хоть раз?
– Вы оба мне не поверите, –
