Будто бы все продумала наперед. Или ее кто-то запугал?
Я огляделась, рассматривая спальню. Взгляд упал на тумбу у кровати. Очки. Явно с толстыми линзами.
– А какое у вас зрение?
– Зрение… эм… вполне хорошее. Очки мне нужны для того, чтобы читать. Без них жутко устают глаза. А так я все вижу в пределах нормы, поверьте.
И снова оправдания, причем не очень правдоподобные. Даже если это и являлось истиной, я все равно сомневалась в идеальности зрения свидетельницы.
– Скажите, к вам кто-то приходил в течение прошлой недели? Во вторник или, может, среду? Мужчина, например.
– Ко мне никто не приходил. Мои дети живут в другой части города – можете позвонить им. А больше и некому.
– Уверены, что никто не запугивал вас и не просил дать неверные показания? – настаивала я, не говоря о том, что дело уже закрыто.
– Д-да. Никто не приходил. И вообще, милочка, что вы хотите сказать? Что я лгунья? Зачем мне это? Хотите выставить меня обманщицей в моем же доме? Приходите, допрашиваете, а потом чуть ли не сыпетесь обвинениями.
– Я вас ни в чем не обвиняю, а лишь интересуюсь, чтобы вычеркнуть из списка догадки.
– Я рассказала вам все, что видела и знаю, а теперь, простите, покиньте мой дом.
Я и оглянуться не успела, как оказалась на лестничной клетке. Что ж, судя по реакции, можно сделать вывод, что женщину действительно запугали. Возможно, дело как раз-таки в ее детях. Или даже внуках, которыми она дорожит. Убийца мог заприметить ее на улице или еще где-то, проследить как она входит в подъезд, выяснить на какую сторону выходят окна, а затем запугать женщину, сказав, что что-то может случиться с ее детьми, если та не даст показания, которые помогут закрыть дело.
Если мое предположение верное, тогда преступник все еще должен следить за ней и видел меня. А значит, может предпринять следующий шаг, забросив эту дурацкую игру в переписку.
И если все мои умозаключения верны, тогда убийца все еще на свободе, самоубийства никакого не было и в помине, и дело необходимо заново открыть. Ведь все показания – ложь. Но нужно обзавестись неопровержимыми доказательствами, чтобы мне дали зеленый свет на работе. Что ж, придется продолжать копать в черную. Я не могу так просто это оставить, когда уже полностью убедила себя в том, что в состоянии раскрыть дело.
Вернувшись на место преступления, я просмотрела записи в блокноте и направилась туда, где нашли пистолет. Все это время осматривала окружающую территорию и заметила, что на пути была уйма урн, но оружие найдено почему-то именно здесь, вдалеке, но при этом на видном месте. То есть не где-нибудь во дворах, в подворотне или другой части города. А именно тут. Его бы все равно нашли, но убийца предпочел унести оружие подальше. Еще очевидно, что преступник передвигался пешком. И также понятно, почему пистолет обнаружили не сразу – опять же потому, что на пути много мусорок. Но все равно остаются вопросы. Миллион вопросов.
Если,
