принес ноутбук, но сидеть за столом и смотреть было неудобно, переместились в спальню-гостиную, устроились полулежа, поперек дивана-кровати, поставив ноутбук в середку меж собой.
Грошев знал этот фильм почти наизусть и вряд ли пересматривал бы, но присутствие Юны, впервые видевшей эту парадоксальную, смешную и лиричную историю,
Ночь вторая
оживляло интерес к ней; Грошев поглядывал на Юну, которая сначала смотрела снисходительно и словно по принуждению, но увлеклась, все чаще улыбалась. Ей нравилось, Грошев был рад.
Фильм закончился.
– Вот, – сказал Грошев с удовлетворением учителя, показавшего ученикам, как решается задачка. И даже математическое выражение добавил: – Что и требовалось доказать!
– А что доказать?
– Только не говори, что тебе было неинтересно!
– Нет, нормальная комедюшка такая. Воспитательная.
– Чего? – удивился Грошев. – Ну-ка объясни, только без мата, надоело. Воспитательная комедюшка?
– Конечно. У мужика началась интересная жизнь, всякие приключения, а кончилось чем?
– Реальной любовью. С хорошей женщиной.
– Да она сожрет его через неделю! Такая вся правильная, за мир пьет, стишки любит, все у нее как положено, носки вместе, тапки врозь, она ему такой распорядок устроит, будет по ниточке ходить, а через год от нее с собой покончит без всяких дней сурков! Я таких полно встречала: это надо так, это так, а если что не так, то все, ты для них не человек! А когда дети появятся, совсем пипец. Это не мат, а синоним.
– Какое слово знаем!
– Я знаю больше, чем ты забыл! Такие тетки мужиков сразу задвигают куда подальше, начинают деток мучить. Нет, правда, мораль тут какая? Найди нормальную жену, сиди и не рыпайся! Люби то, что есть! У американцев все про это: сиди и не рыпайся.
– Неправда. У них, наоборот, то и дело бунт против правил.
– Это в кино. Пусть в кино бунтуют, а ты смотри и радуйся. И тоже как будто побунтовал.
Не очень приятно было признавать Грошеву, но он понимал, что эта девчонка во многом права. Она своим девственным умишком увидела в его любимом фильме то, чего он не замечал. Да, все пришло к любви, но – к кому любовь? Ведь и правда, героиня, если вглядеться, – пошлая посредственность, ограниченная раз и навсегда устоявшимися вкусами. За мир пьет – в самом деле, это же пародия на глупеньких победительниц конкурсов красоты, у которых в набор обязательных фраз входит «Пусть будет мир во всем мире!». Герой был недоволен своей жизнью, работой, но чего-то хотел, а теперь осядет в этом городишке, купит домик, жена установит строгие правила семейного распорядка, да и он сам-то не подарок, если до сорока лет не женился и не нашел подруги, наверняка в быту тот еще крокодил и зануда. Права Юна, они друг другу такой день сурка создадут, что будет страшней фантастического.
– Знаешь, – сказал он, – а у меня ведь тоже есть сценарий фильма. Давно написал – сам для себя, для своего удовольствия. Хочешь, почитаю?
– Не сейчас. Если не ляжем спать, то опять напьемся. Я почти уже.
