В руке он держал кружку.
– Ну и куда ты делась? – недовольным тоном спросил он. – Я вернулся, а тебя нет. Держи свой кофе. Слушай, а сигаретой угостишь?
Вся эта суета, в которую я попала, порядком надоела, но спасало то, что вокруг были сплошь незнакомые лица и пейзажи. Утомляла, скорее, какая-то неопределенность. Я не знала, как себя вести. Вроде бы с хозяином была знакома. Вроде бы в дом меня пригласил он. И на семейный праздник тоже. Но стоило ему уйти, как появилась Елена Шумская, но уже со своими принципами и отношением к незваным гостям.
Вот ненавижу такие ситуации. Неловкие, неудобные, и ты просто не знаешь, как себя вести. Поэтому я и выбрала побег, вместо того чтобы сидеть рядом с незнакомыми людьми и поднимать бокалы.
Василий четко угадал мое настроение. Вручив кофе, он утащил меня за ворота, которые после прибытия джипа так и остались открытыми.
Мы медленно побрели вдоль пустой трассы.
Василий то и дело прислушивался и смотрел на дорогу.
– Еще люди приедут, но это не точно. Обещали быть, но могут задержаться.
– Стульев-то хватит на всех?
– Так и будет-то всего человек десять, и то вместе с детьми. Слушай, Тань…
Он остановился. Я сделала то же самое.
– На Ленку не смотри. И не слушай по возможности. У нее сейчас проблемы на работе, вот и бесится. Я вообще не знал, что она уже вернулась домой. Думал, вы не столкнетесь.
– Ошибся. Столкнулись.
Шумский глубоко вздохнул.
– Все непросто, Тань.
– Да ладно, расслабься. Но мне все же лучше уехать, – сообщила я. – Покурил?
– А? А, да.
– Пойдем обратно.
Он выглядел расстроенным, и было непонятно, кто в этом виноват: его драгоценная Елена Горгоновна или я, так некстати свалившаяся на его голову.
Вспомнились слова Кирьянова, который воочию наблюдал за Шумским в то время, когда он исполнял служебные обязанности. Тогда Киря описал его как отпетого хама. Вскоре после этого случая я узнала, что попала под сокращение, и ушла из полиции. А вот Шумский еще какое-то время оставался в отделе, под надежным крылом подполковника. И о своем невоспитанном сотруднике он больше не упоминал. Обронил только пару слов спустя какое-то время: «Васька Шумский заявление об уходе написал». Я даже не стала спрашивать о причине увольнения – неинтересно было.
– Подожди минуту, – вдруг попросил он и снова остановился. – Останься, прошу.
С чего бы у него вдруг возникло сильное желание непременно удержать меня? Честное слово, я даже не знала, что и думать. Шумский никогда не испытывал ко мне ни нежных, ни дружеских чувств, и сейчас ничем подобным и не пахло.
Может ли быть, что я нужна ему была в качестве моральной поддержки? Похоже на то. Судя по всему, Елена могла себе позволить «строить» мужа перед другими.
Шумский, очевидно, полагает, что мое присутствие ее сдержит.
Однако была и другая сторона вопроса – я.
Ожидая
