тихим шарканьем та вышла.
– Вот так и живем, – Ксения закончила спокойно, словно ровным счетом ничего не случилось. Ловко, почти любовно, налила водку в рюмки и быстро выпила свою – так быстро, что Карлушка понял: не первая.
– Мне вставать рано утром, вы уж извините, – он решительно поднялся.
Таисия Николаевна тоже неохотно встала, и он второй раз за вечер подал ей пальто.
Когда вышли, с неба густо сыпалась снежная пыль.
– Так и живет, – Таисия Николаевна кивнула на калитку, – матушка каждый день ее пиявит.
– Я думал, бабушка.
– Ну, тетя Ксеня сама уже бабушка, мы ведь с ее дочкой подруги. Оли, дочки ее, дома не было, а то бы я вас познакомила.
Какая удача, подумал Карл. Для одного вечера знакомств достаточно.
– А вам рассказ мой понравился? – неожиданно спросила Таисия Николаевна. – Только чур, честно!
Вот тут бы и ответить честно: нет, не понравился, и распрощаться навсегда с нею и со всей «молодой сменой». Не понравился мне ваш рассказ – не может мать писать о ребенке, ни разу не назвав его по имени, не обронив ласковое слово; да и чем он болеет, кстати? Однако попробуй скажи честно, если к тебе выжидательно повернуто красивое лицо со снежинками на ресницах; а в той сырой квартирке кто угодно заболеет, не то что ребенок.
– Хороший рассказ, – Карла подмывало добавить: «добротный», но удержался: – Хороший; правда.
– Я-то что, – машинистка польщенно улыбнулась, – вот у Ксении по-настоящему сильная проза.
– А почему она сегодня не выступила?
– Она в крупном жанре работает, – снисходительно пояснила Таисия Николаевна. – Такой роман отгрохала – закачаешься!
– Интересно, – ему действительно стало интересно, – а как называется?
– Так роман-то у нее украли!
Ответ был настолько неожиданный, что Карл остановился. Он представил, как вор проходит ночью в калитку, осторожно поднимается по ступенькам («осторожно: вот эта проседает») и, на цыпочках пройдя мимо полусложенной старушечки, лезет в буфет за рукописью. Или в сундук?.. Таисия Николаевна продолжала, теперь уже с патетическими нотками в голосе.
История звучала трагически и вместе с тем абсурдно. Ксения работала над романом несколько лет («какой творческий почерк, какой почерк!»), а закончив, послала его на рецензию в московское издательство («название не имеет значения, вы же понимаете»). Пока суд да дело, подошло время летних отпусков; потом наступила осень, однако издательство молчит, рецензии нет как нет. Ксения, человек деликатный, сама их беспокоить не решалась, как вдруг прошел слух, что вышел новый роман известного московского писателя. Ну роман и роман, мало ли романов пишут; однако тема та же, что у Ксении.
– Она, конечно, бегом в книжный – интересно же! Книга нарасхват, ну вы же понимаете. Открывает – и что же?
Выразительно помолчав, машинистка закончила:
– Ее роман!
– Так, значит,
