style="font-size:15px;"> III
Наше восхождение
Эта среда, казалось, ничем не отличалась от других дней. Дон Фернандо позволил себе перерыв на обед, который иногда пропускал. Я не присоединился к нему, так как поднялся с постели лишь два часа назад.
Обычно он разогревал на маленькой газовой плитке остатки ужина, приготовленного накануне сестрой, – это в лучшем случае. Его умеренность меня поражала. Старик сидел на корточках в месте будущего алтаря.
– И это весь ваш обед?! – воскликнул я. – Честно говоря, трудно представить, как у вас хватает сил продержаться весь день с одним куском хлеба в животе!
– Ты забываешь про вино.
Он налил себе стакан Аликанте из бутылки со скромной этикеткой «Тоскар Монастрелль 2005».
– Да, я забыл о вине! И вы называете нормальным питанием…
– Этого достаточно, поверь мне.
– Потому что речь идет о плоти и крови Христа? – иронично спросил я.
– Вовсе нет, хлеб – это основная пища.
– Основная пища?
– Да! Хлеб состоит из четырех важных элементов: земля, вода, воздух и огонь.
На мое удивление, он продолжил объяснение, не прекращая при этом жевать.
– Хлеб изготавливают из зерна, а зерно прорастает в земле и выходит из нее наружу. Замешивая тесто, в муку добавляют воду, и тесто поднимается на закваске, но главным образом благодаря воздуху. Наконец тесто пекут на огне до появления на нем золотистой корочки. И ничего не надо более, как употребить в пищу эти четыре элемента.
– Вы – инопланетянин, Фернандо, ЭнЭлО. Такое придумать можете только вы.
– Ошибаешься, мой мальчик. Почему ты думаешь, что хлеб – пища преимущественно библейская?
– Но ведь вы только что рассказывали о том, что написано в Библии?
– Ну, не совсем так, как я тебе рассказал, но там на самом деле об этом есть упоминание.
– А как вы об этом узнали? Вы же не умеете читать!
Фернандо опустил взгляд, словно я уличил его во лжи. Когда он опять посмотрел на меня, в его глазах уже не было прежнего задора, в улыбке появилась горечь.
– Джильда мне иногда читала Библию, потом я слушал Библию во время мессы…
– Почему же сестра вам ее больше не читает?
– Бог накрыл пеленой написанные слова.
– Так это вы говорите о катаракте! Ее можно прооперировать…
Но он уже не слушал меня. Я понял надлом старика, который тот скрывал, так поступают его ровесники, люди его поколения: они редко жалуются, они соглашаются. Застенчиво. Фернандо не знал грамоты, поэтому остался без прихода, но комплекса неполноценности у него не было. Он больше страдал оттого, что не может читать Библию, которую нежно любит и откуда черпает смысл своего существования, жизненную силу каждого дня. Будучи
