гном согласился. Начал рассказывать о сером волке, который страшно щёлкает зубами, и как волки, собравшись в стаю, по ночам воют на луну. А потом и про чёрного волка вспомнил: у того большие зелёные глаза горят будто фонарики.
Изюмка заслушался, даже раскрыл рот от удивления. А вот бедному Филиппке от таких историй совсем не по себе стало. И когда Гном Гномыч закончил свой рассказ, зайчонок сказал:
– Боюсь теперь домой возвращаться. Мне всю дорогу будет казаться, что за мной гонится тот чёрный волк с зелёными глазами.
– Давай-ка я провожу тебя до дома! – предложил Изюмка.
Они взялись за руки и пошли. А через полчаса Изюмка появился дома.
– Мы с Филиппкой наперегонки бежали! – объяснил он Гному Гномычу. – Ну и домой… я тоже быстро, бегом. Я представил, будто за чёрным волком гонюсь.
– Ладно, – сказал Гном Гномыч. – Отдышись. Устал, наверно, от беготни, не так ли?
Нет, Изюмка не устал, он проголодался. Съел тарелку картофельных шариков с вареньем. Затем отыскал в закутке старый зонтик Гнома Гномыча и, напевая старую поросячью песенку, бодро стал прыгать по комнате:
– Если бы я знал, что будет дождик,
Надевал бы дождевик!
Уи, уи, уи! Хрю-хрю-хрю!
Поросёнок во время игры случайно сбил зонтиком со стола кружку. Кружка разбилась. Изюмка очень испугался.
– Я не виноват, Гном Гномыч! Я правда не нарочно. Я не хотел разбить кружку!
– Я знаю, – сказал Гномыч, – и не сержусь, Изюмка. Только прошу тебя, собери осколки.
Пока Изюмка подметал, они обсудили это небольшое происшествие и пришли к выводу, что кружка была старая, щербатая, и жалеть, что она разбилась, не надо. От такого разговора Изюмка повеселел, снова взял в руки старый зонт и начал кружить по комнате.
– Изюмка, ты не мог бы играть аккуратнее? – спросил Гном Гномыч. – Те кружки, которые ещё целы, новые и нам ещё послужат.
– Гном Гномыч! – защищался Изюмка. – Ты же всегда говорил, что маленьким, растущим поросятам необходимо как можно больше двигаться! Тогда они будут расти и станут крепкими и сильными.
– Мне кажется, что ты сегодня достаточно активно провёл день: бегал до дома Филиппки и обратно…
Но Изюмка заявил, что этого ему мало, надел на голову бумажную пилотку и стал кувыркаться по полу без остановки.
Но когда вечером Гном Гномыч попросил его укутаться большим платком, сходить за дом и принести охапку хвороста, он тут же заявил, что очень устал.
– Сходи-ка, братец, и поторопись, а то огонь в печке скоро погаснет.
Но Изюмка только охал и жалобно ныл:
– Ох, я так устал! Даже пошевелиться больно.
– Это весьма интересно! – покачал головой Гном Гномыч. – Как бегать наперегонки, так твои косточки не ноют. Если бы не за хворостом идти… ты ещё весело скакал бы.
Изюмка понял, что ссылаться на усталость глупо
