не одна.
– Кир, я… – крикнул было юноша, но она выключила мобильник и закинула его поглубже в сумку.
«В конце концов, уж лучше такой, от которого хоть понятно, чего ожидать. С ним легко, комфортно, а главное – я совершенно к нему не привязана. Захотела – пришла, захотела – ушла. Никаких чувств. А вот к Громову, да, к нему определенно тянет… Нет, сейчас мне это вовсе не нужно… Может быть… потом когда-нибудь…»
С этими мыслями Кира полностью растворилась в поцелуе с Федькой.
Глава 4.
Герман был полностью морально раздавлен.
Его чуткий слух уловил этот отвратительный звук предательства в разговоре с Авериной, и, конечно, до юноши всё мгновенно дошло. Учитывая, что с момента расставания прошло всего ничего, Громов, конечно, опешил.
Он конечно всё понял.
Понял, что женщина, к которой он впервые испытывал столь искренние и нежные чувства, сейчас запросто развлекается в постели с другим – с тем, кто ради неё и мизинцем не пошевельнет. От этой мысли становилось невыносимо, вновь начала подкатывать ком, поэтому мужчина сосредоточился на дороге.
Да, похоже он действительно думал о Кире гораздо лучше, чем она того заслуживала. Осознание этого вгоняло юношу в ступор. Он прекрасно видел факты, но отчаянно не хотел в них верить.
В ту ночь он решил покататься по ночному городу, чтобы хоть как-то привести мысли в порядок. Он мчал по расцвеченному фонарями проспекту, прибавляя газу.
«Как же так?! Чёртова сука! Как можно так вести себя с человеком, которого почти не знаешь!? Боже, ну почему меня так тянет именно к ней?!»
В конце концов он включил аварийку, прижался к тротуару, заглушил мотор и вышел из машины.
В какой-то момент Громов не выдержал, и слезы градом хлынули из его красивых голубых глаз. На него было жутко смотреть – он плакал и кричал так, что в конце концов один из прохожих остановился и поинтересовался, не нужна ли ему помощь.
Всё, что Герман сейчас чувствовал – это была колоссальная пустота и ужасающая боль, будто бы разрывающая его несчастное сердце. Подумав, он залез в бардачок и выудил оттуда таблетку валидола. Всё лучше, чем ничего.
Впрочем, совсем скоро Герман пришёл в себя и продолжил свою авто-прогулку.
Наконец ему удалось хоть немного привести мысли в порядок, и Громов отправился домой.
Тихонько открыв дверь, чтоб не разбудить матушку, он быстро принял душ и отправился на боковую.
С утра надо было ещё сдавать один из заключительных экзаменов в универе, и Герман должен был хоть немного выспаться. С работы он каким-то чудом отпросился, и был несказанно рад, что начальник оказался благосклонен к нему.
– Мой бедный мальчик! – сочувственно покачала головой Анна Николаевна, выслушав наутро рассказ сына и поглаживая его по голове. – Ну ничего, может, всё ещё образуется?
– Хотелось бы верить, мам, хотелось бы верить. Хотя всё и так яснее некуда.
