подвижной балласт нашла! – подморгнув ей правым глазом, кивнул на Олега. – Только для твоей “Юлии” такой исполин, пожалуй, будет тяжеловат.
“Пошляк какой-то, – сердито подумал Олег, с неприязнью отдергивая руку. – И как только Таня может с ним работать”.
– Да вы, я вижу, салага в парусном спорте, – сразу став серьезным, сказал Аксенов. – Простите меня, пожалуйста. Совсем не думал вас обидеть. Да и слова эти – подвижной балласт – вовсе у нас не обидные. Это, если хотите, высшая похвала мастеру-паруснику. А у вас для первого раза просто сверхотлично получилось. Вы прирожденный парусник.
Стоя в сторонке, Таня чему-то загадочно улыбалась. Аксенов снова как-то непонятно подмигнул ей правым глазом и, встретив неприветливый взгляд Олега, дотронулся рукой до глаза.
– Это нервное.
Сказал просто, прямо посмотрев в глаза.
– А вы психолог, – с облегчением проговорил Олег.
– Нет, я тренер, – просто ответил Андрей Иванович. – И завтра же я займусь вами основательно. На занятия – ровно в десять, – добавил он строго, как давно решенное.
Олег никогда не опаздывал, не пропускал тренировки, хотя первое впечатление от них сразу вернуло его с небес на землю. Нет, парусный спорт вовсе не походил на бесконечный праздник. Это был прежде всего труд, Повседневный, упорный, бескомпромиссный, требующий не только большого физического напряжения, но и выдержки, настойчивости. И если в первые дни тренировок по разработанной Аксеновым программе – этой изнурительной, буквально каторжной работы усталость как-то компенсировалась одним присутствием Тани, ее звонким “так держать!”, то недели через три Олег просто перестал замечать в ней девушку.
Она стала товарищем, неотделимым от новой трудной, но увлекательной работы. Да, да! Татьяны-девушки, казалось, для него здесь, на воде, больше не было Был, в лучшем случае, просто товарищ, которому Олег вот уже месяц коротко и строго бросал по сто раз на день:
– Лево руля! Так держать!
Их легкую “Юлию” Аксенов давно заменил на тяжелого “Зевса” типа “дракон”, и однажды, в конце сентября, когда кончался уже взятый специально на этот месяц отпуск, Олег неожиданно понял, что это им ему и Татьяне, стоявшим на широкой верхней ступени пьедестала почета, вручают золотые медали и алые, с гербом майки чемпионов республики.
Руки свои, загорелые, мускулистые, крепкие, Таня почему-то прятала за спиной. Даже до медали своей не дотронулась. По дороге в раздевалку он неожиданно остановился.
– Покажи руки!
Таня виновато улыбнулась, отрицательно покачала головой.
– Ничего особенного, – протянула она ему руки. – Заживет. В первый раз, что ли…
Олег осторожно развернул ее ладони. Они кровоточили. Кожа на запястьях и выше, почти до локтей, была сорвана.
– Сейчас же в медпункт!
Дома он не находил себе места. Перед глазами все время были ее руки со следами, оставленными жесткими канатами.
“Собственно, почему
