метров пятьдесят, въезжал во двор “Сахаротреста”, где был небольшой гараж на несколько машин. Тогда для нас каждая поездка была событием. А в гараже мы часами сидели в кабинах свободных от рейсов машин, и нажимали все кнопки и педали, крутили руль и дергали рычаг переключения передач – словом, представляли себя шоферами.
И вот, когда дядя Вася, заметив меня с подружкой, остановил свой “Виллис” и радушно открыл дверцу, я спросил у Людочки, хочет ли она покататься. Конечно же, она хотела. Мы приехали в гараж, и я показал Людочке все машины. Сначала девочка была счастлива оттого, что просто сидела в кабине и по очереди смотрела во все окошки. Ни руль, ни педали ее не заинтересовали. А вот клаксон очень понравился. Осмелев, она попробовала нажать на кнопку. И когда машина в ответ громко просигналила, Людочка рассмеялась. А потом стала сигналить и смеяться. Еще и еще. К моему удивлению, шоферы только улыбались, поглядывая в нашу сторону, а не отругали ее, как, бывало, нас, мальчишек.
Мы пробыли в гараже не больше получаса. Но когда уже переходили дорогу, увидел, что нам навстречу бежит испуганная женщина. Она подхватила Людочку на руки и набросилась на меня с криком: “Ты куда уводил девочку, дрянной мальчишка? Она же маленькая. Я ей запретила уходить от дома”.
– Мамочка, не ругай его. Это тот самый Толик. Мы катались с ним на машине, – уговаривала маму Людочка, рассказывая ей о нашем путешествии в соседний двор.
– Ладно, Толик, – немного успокоившись, обратилась ко мне мама Людочки, – Больше так не делай, а то я очень испугалась, когда вышла, а Людочки нигде нет. Не знала, что подумать. А тебе спасибо, что угощаешь Людочку. Ничего, скоро получу деньги на новой работе, тогда будет легче, – наконец, улыбнулась женщина и поставила Людочку рядом со мной.
– Толик, – обратилась она ко мне, совсем успокоившись, – А ты знаешь, где наши окна?
– Нет, – ответил ей.
– Давай, покажу. Будет лучше, если вы с Людочкой будете играть там. Я вас буду хоть иногда видеть, и мне будет спокойней. А твоя мама разрешит тебе там гулять?
– Разрешит, – бодро ответил Людочкиной маме, хотя и не был уверен, что разрешит.
Мне показали окно комнаты общежития, где Людочка жила с мамой. Позже она стала комнатой Людочки, где прошли ее детство и юность, и где она прожила до своих восемнадцати лет.
Мама разрешила. И целый год мы с Людочкой были настоящими друзьями.
Прямо под ее окнами и располагался тот приямок с загадочным окошком, так меня поразившим. Даже в лагере военнопленных я не видел решеток на окнах. И когда спросил у мамы, зачем нужны решетки, та ответила, что там, очевидно, хранится что-то ценное. “Клад”, – сразу подумал я. О кладах часто писали в приключенческих книжках, захватывавших настолько, что проглатывал их за день, если меня не отвлекали от чтения. А потом долго размышлял, как бы сам поступил на месте героя, если оказался в подобной ситуации.
То таинственное окошко
