он до сих пор под впечатлением.
– …может, тебя под локоть поддержать? – закончил очередную фразу Аст. – А то ещё свалишься прямо на эскалаторе…
Они, и правда, подходили к метро. К низкому, оконтуренному со колоннадой, вестибюль станции «Динамо», ведёт широкая лестница из десятка ступеней. Верху, чуть в стороне белый с тёмно-синими буквами киоск.
– Нет, не надо. – помотал головой Женька. – Я что, девчонка? Сам дойду. Давай лучше по пломбиру, у меня осталось ещё копеек тридцать, мама дала. Пятачок только на метро оставить…
Аст порылся в кармане.
– У меня тоже есть: вот, два гривенника и двушка. И на проезд хватит, и на два стаканчика с розочкой!
…стаканчик сливочного пломбира с розочкой – это нечто! Мне досталась розовая – помнится, были ещё зеленоватые и жёлтые. Честные, на сливочном масле, а не на маргарине, как станут делать уже потом, в перестроечные годы. А дальше «розочки» и вовсе пропадут, чтобы вернуться уже в конце нулевых – увы, совсем не с тем вкусом.
…а может, дело в том, что я сам к тому времени успел состариться?..
Станции зелёной ветки – «Аэропорт», «Сокол», «Войковская», «Водный стадион» – промелькнули, не оставив особых впечатлений. Если там что и изменилось, то лишь дизайн информационных табличек. Даже вагоны поезда не вызвали особой ностальгии – и начале двадцатых годов следующего века в столичном метрополитене хватало таких – то ли старательно восстановленных, то ли новых, но с «классическим» дизайном. Но стоило выйти на станции «Речной вокзал» (ох уж этот «сортирно-кафельный» архитектурный стиль станций московских окраин!) и подняться наверх…
Квадратная коробка вестибюля с бетонной нашлёпкой-козырьком – вот, пожалуй, и всё, что осталось тут от 21-го века. В моём времени она стыдливо прячется за пятиэтажной коробкой торгового центра и ядовито-зелёным, застеклённым от фундамента до конька крыши, «Макдональдсом», а не стоит в гордом одиночестве, на фоне жиденьких деревьев парка «Дружба» и типового набора ларьков – «табак», «Союзпечать», «Мороженое». Сочная, не увядшая ещё зелень газонов, вдоль тротуара газетные стенды: «Правда», «Комсомолка», «Труд» «Известия». Сама площадь стала заметно шире – да что там, она почти пустая, хоть в футбол играй…
На противоположной стороне, у северного вестибюля изменения не столь незаметны. Но нам-то нужен этот, южный, выводящий к автобусам. Вот, кстати, и остановки – 188-го и 233-го. Помнится, можно было ездить и на 90-м, но потом его пустили в обход, и до родимой Онежской получается чуть ли не вдвое дальше – крюком по Лавочкина и Петрозаводской. Ну и ладно, вон, как раз подкатывает жёлтый двухзвенный «Икарус» с номером «233»…
– А билеты? – озабоченно спросил Женька, глядя на подъезжающего автобуса. – Денег же не хватит!
И подкинул на ладони россыпь бронзовых чешуек, по копейке каждая.
– Всего шесть, а надо десять…
Аст
